История социологической мысли. Том 2

Эти публикации, а особенно «Устроение общества» (The Constitution of Society. Outline of the Theory of Structuration), обеспечили Гидденсу репутацию ведущего современного социолога-теоретика в англосаксонском мире, а выраженные в них взгляды сделались объектом многочисленных (и нередко критических) замечаний[1065]. Вышло даже множество монографий, целиком посвященных Гидденсу. Сначала он был связан с Лестерским университетом, где имел возможность сотрудничать с Элиасом, а затем много лет – с Кембриджским университетом, с 1996 г. – директор Лондонской школы экономики и политических наук. В политике он участвует как теоретик «третьего пути», главный идеолог и советник реформированной Тони Блэром лейбористской партии.

Социологическая теория Гидденса включает в себя в числе прочего критическое прочтение социологической традиции, реконструкцию социологического метода в том наиболее широком смысле слова «метод», в каком его применял в своих «Правилах» Дюркгейм, и довольно развернутый ответ на вопросы относительно природы современного общества, из которого следуют весьма существенные выводы, касающиеся способа заниматься социальными науками. Следует отметить, что Гидденс считает современное общество поздним модерном, все более решительно отвергая, как мы дальше увидим, популярную постмодернистскую фразеологию, в связи с чем его называют «последним модернистом».

Теорию Гидденса характеризует стремление к великому синтезу. Он старается не упускать ни одного важного события в социальных науках и философии. При этом он прямо-таки маниакально пытается преодолеть все дихотомии, возникавшие до сих пор в процессе развития социологии, и ищет такую позицию, которая позволила бы их устранить. Он пытается построить социологическую теорию, которая не будет ни волюнтаристской, ни детерминистской, ни субъективистской, ни объективистской, ни номиналистической, ни реалистической и т. д. Кроме того, для него очень важно упразднить оппозицию между макро- и микросоциологией.

Прежде всего он стремится преодолеть дихотомию agency – structure, люди – институты, личная свобода действий – социальное принуждение. Впрочем, это, вероятно, самая важная проблема современной социологической теории, с которой мы постоянно сталкиваемся и будем сталкиваться в этой главе[1066]. В дискуссии на эту тему Гидденс занимает как бы промежуточную позицию, так как, с одной стороны, демонстрирует исключительное понимание конструктивистских аргументов, а с другой – пытается избежать разрушительных для социологии последствий «нового идеализма». На теорию Гидденса невозможно наклеить ни один готовый ярлык, кроме разве что «эклектизма», если в конце концов выяснится, что мы по сути имеем дело не столько с великим синтезом, сколько с механическим смешением элементов разного происхождения, которые никак не удается объединить в органичное целое. Так, по крайней мере, считают некоторые критики Гидденса.

Отношение к социологической традиции

Гидденс принадлежит к тем мыслителям, которые придают большое значение теоретическим итогам предшественников. Как и Парсонс в The Structure of Social Action, он предлагает новое прочтение классиков, исходя из тех вопросов, на которые должна ответить его теория. Впрочем, именно поэтому Гидденс в своем прочтении так сильно расходится с Парсонсом и считает неизбежным «радикальный разрыв» с его теорией[1067]. При этом речь идет не столько об отличном во многих аспектах толковании Дюркгейма и Макса Вебера или же о признании подобающего значения Маркса, которого Парсонс обошел вниманием, – хотя и это, конечно, проблемы немаловажные, – сколько о генеральной переоценке традиции. Гидденс придерживается убеждения, что заложенный в XIX веке фундамент социологии требует самой принципиальной реконструкции, ибо «‹…› мы живем в мире, к которому традиционные источники социальной теории нас не подготовили»[1068].

Это убеждение связано с чрезвычайно сильным акцентом на том, в какой огромной степени классики социологии были людьми своего времени и своего общества, а также на том, что все они создали весьма односторонние представления о современном обществе, обойдя вниманием многие его принципиальные качества, которые сделались особенно явными в нашу эпоху «позднего модерна». Кроме этого, Гидденс, похоже, ставит в вину классикам социологии применявшиеся ими методы осмысления социальной реальности – чересчур детерминистские и эволюционистские, а следовательно, не учитывающие в должной мере человеческий фактор[1069] и связанные с ним непредсказуемость и случайность.

Если говорить совсем коротко, Гидденс считает необходимым уйти от прежнего образа мысли в социологии, причем важную роль в этом, по его мнению, должна играть ревизия как зафиксированной ею картины общества, так и привычных представлений о методах его, общества, изучения.