История средневековой философии

5. С другой стороны, Экхарт не хочет освободить совершенного человека от всяких дел. «После того, говорит он, – как ученики получили Св. Духа, они стали добродетельными; точно так же и святые, становясь святыми, делаются и добродетельными. Но, чтобы эти дела имели ценность, они должны быть выражением внутренней жизни в Боге и совершаться вполне бескорыстно». Человек должен любить Бога ради Него Самого и не должен искать вознаграждения за свои дела. Он должен делать добро ради добра без всякой другой цели, даже без расчетов на небо и вечное блаженство. Кто действует ради награды, тот грешит. Если бы даже Бог был несправедлив, человек должен бы был любить справедливость; если бы даже Бог повелевал делать зло, человек все же должен был бы оставаться добродетельным.

6. Вступая в мистическую жизнь, человек становится наконец выше нравственного закона. Закон и порядок сами по себе существуют лишь для тех, кто не вступил в мистическую жизнь, а не для совершенного человека. Это не в том смысле, что последнему разрешается делать все, чего бы он ни захотел, – добро или зло (антиномизм Беггардов был ему чужд). Но человек обязан исполнять закон только ради внешнего порядка. В своей же внутренней жизни он не нуждается в законах, так как он и помимо этого укреплен Богом в добре и истинной свободе. Добродетель присуща праведнику благодаря внутренней жизни в Боге. Он не только обладает добродетелью, он сам добродетель.

7. Таковы последствия рождения человека в Сына Божия и Сына Божия в человека. В чем же состоит высшая цель этого рождения Бога в человеке? Она состоит в том, чтобы через обожение человека вся тварь возратилась опять к Богу, от которого изошла, и чтобы вследствие этого и Сам Бог достиг Своего высшего совершенства и блаженства. В этом смысле, по учению Экхарта, высшей целью Бога во всех Его деяниях служит Его покой в человеке и высшей целью человека – его покой в Боге. Обе цели осуществляются рождением Сына Божия в душе, в котором по существу состоит мистическая жизнь. В этом рождении человек испытывает блаженство, а Бог – безмерную радость. Бог блажен в человеке, а человек блажен в Боге, и в обоих – одно блаженство. Но это блаженство для человека завершится только в будущей жизни. Душа не исчезнет в Боге, а сохранит свое бытие после смерти тела. Но душа бессмертна не по своим силам, а только по своей основе, которая божественна. Этою своей основой душа сливается с основой Бога, чтобы оставаться в ней навеки и быть вечно блаженной. Это и есть бессмертие. После этого пространного изложения мистики Экхарта мы можем ограничиться более кратким сообщением об остальных немецких мистиках.

2. Иоганн Таулер, Генрих Сузо и Иоганн Рейсбрук

1. Иоганн Таулер (1290–1361) родился, вероятно, в Страсбурге, вступил в доминиканский орден и свое образование получил в Париже. Позднее вернулся в Страсбург и здесь познакомился с Экхартом. По-видимому, он принадлежал к союзу так называемых Друзей Божиих, основанному Николаем Базельским. Хотя «Друзья Божии» оставались в лоне церкви, но не покорялись церковному авторитету и считали себя выше всяких отлучений и интердиктов. Таулер поступал так же. Он был проповедником, как и Экхарт, и сочинения, сохранившиеся от него, ограничиваются большею частью проповедями. К ним нужно присоединить книгу «О подражании бедной жизни Христа»[93].

2. Таулер по своим взглядам близок к Экхарту. Различение основы Бога от Самого Бога, «искорки» души или ее основы от сил души, идея рождения человека в Сына Божия и Сына Божия в человеке – все это составляет и у него раму, в которую вдвинута его мистическая доктрина. И по его учению мистическое познание возникает только тогда, когда совершенно умолкает естественное познание. Знание, которое дает нам разум, говорит он, есть скорее незнание, чем знание. Для того чтобы подняться в область мистического познания, человек должен отказаться от естественного познания разума: «Чтобы Бог мог войти в Своем свете, естественный свет разума должен окончательно погаснуть».

3. Как Бог при рождении Сына устремляет Свой взгляд на Самого Себя, погружая его в бездну Своего существа, так и душа, чтобы в ней могло совершиться рождение Сына, должна прежде всего углубиться в себя. Она должна отказаться от всего внешнего. Для того чтобы Бог вошел в человека, все сотворенное должно уйти из него. Потом душа должна покинуть и себя самое, возвыситься над всеми своими силами, отбросить всякое знание не только о другом, но и о себе самой и погрузиться в ту чистую основу, где находится образ Божий. Только этим душа достигает истинного знания. Тогда Сын Божий рождается в душе. Как у Бога за вхождением следует исхождение, т. е. как вследствие созерцания Отцом основы Своего Божества от Него исходит Сын Божий, так и душа, погружаясь в чистую основу своего я, выходит за пределы себя, переходит в нечто высшее себя и в этом акте рождается в Сына Божия.