Читаем История светлых времен (Аквариум в контексте мировой культуры) полностью

В России эту традицию подхватывают от англичан обэриуты, но учителем Даниила Хармса, помимо Л.Кэрролла и Э.Лира, был Николай Гоголь, самый страшный гений русской культуры. Гоголь же шел от народных корней - и на его первой книге лежит подлинный свет малороссийских карнавалов. Потом Гоголь пошел вниз. Приехав в Петербург, он увидел фантастику этого города - и оставил один всемирно известный фрагмент отключения сознания какого-то чиновника посреди Невского Проспекта - и сам этот Перевернутый Проспект, достаточно по тем временам психоделический. Потом Гоголь стал мучительно писать свой Российский Ад, сохраняя блистательную ясность и виртуозность стиля, однако обратно ему уже с пером в руке было не подняться. Гоголь был великий мастер, породы иконописцев, и ему очень сложно было бросить всю эту хуйню. Он попробовал проповедь, но ничего не получилось - умом не вышел. В конце концов Гоголь бросает в огонь Второй Том Мертвых Душ - и легко отлетает на огненной птице-тройке.

Хармсу было еще тяжелее - он нарвался на коммунистов. Хармс был великий артист, и от него осталось много прекрасных нонсенсов - к его Случаям я бы добавил свой любимый нонсенс под названием Связь, настоящий перл из его сумасшедшего дневника. Детские работы Хармса вполне могли быть переведены и спеты Битлз. Но взрослые работы Хармса, особенно его вещи конца 30-х годов - это чудовищный скрежет этой чистой математики, куда проникают российские кошмары. Хармса тоже можно причислить к Лику Святых наряду с великими русскими поэтами.

Но главный российский нонсенс - хуй, написанный на сарае, где лежат дрова. Еще это глупые тинейджерские рожицы и грибочки, нарисованные фломастером на стенах трамваев и электричек.

Дзенские коаны, так пришедшиеся по душе новой культуре, имеют ту же природу нонсенса.

Нонсенс - альфа и омега рок-н-ролльной поэтики, ее стартовая площадка. Стихи Льюиса Кэрролла или Эдварда Лира - это уже настоящая рок-н-ролльная поэзия. Блистательны изящные нонсенсы поэтов: роскошное видение Дворца Кубла Хана Самюэля Колриджа, или такая штучка Моррисси как "Some Girls Are Bigger Then Others", его просветление, за которым стоят мучительные поиски любви.

Поп-нонсенсы - особый разговор. Фольклор - базис рок-поэзии и рок-музыки. Гадать здесь можно беспредельно.

Не буду говорить о Жуках-Ударниках: лучше посмотреть их мультфильм. Стоунз как никто умели вызывать веселых мужских и женских пантеистических духов - Джек-Попрыгун или Она-Радуга, за которыми стоят языческие празднества.

В каждой великой британской группе есть капля воспоминания о карнавале - нонсенс. Панк - это не только говно и Сид Вишиус, это еще и раскрашенная большая тыква с праздника Всех Святых - punkie. Электрическое Чучело Королевы Sex Pistols (неотразимое благодаря небывалому напору электричества) имеет ту же природу карнавального нонсенса, как скажем поэзия Suede или The Smiths или музыка The Beatles или The Stone Roses.

Разговор о британской поп-музыке может стать бесконечным. Пошли в Америку.

Боб Дилан в своей поэзии опирался на фольклорные традиции поэтики кантри. Ему удалось создать свои нонсенсы американского замеса, эпически-аляповатые (к примеру "Stick Inside of Mobile with the Memphis Blues Again") - первый том рок-поэзии. Эти же фольклорные нонсенсы питали блюзовиков и всю раннюю американскую поп-классику Tin Pan Alley. Влияние их можно найти у Red Hot Chili Peppers, у Хендрикса, у кого угодно, потому что это неумирающая традиция.

Другое дело, что у тебя должен быть инструмент, которым можно обуздывать этот кишащий фольклор.

Так или иначе, в Нонсенсе происходит контакт очень многих веков, и в первую очередь - века народно-карнавального, поэтического XIX и электрического ХХ.


Слово Поп происходит от слова "популярный", иначе "всенародный". Художник должен быть понятен своей аудитории, иначе его работа не имеет смысла. Поскольку мир меняется каждый день, требование новизны - основное требование Попа.

Что такое ПОП? Уорхолл, создатель поп-арта, сказал как-то, что это умение видеть прекрасное в каждом пустяке. К этому можно добавить добрую сотню определений. Например: "поп - это умение развлечь человека". В качестве самого веского определения можно вспомнить Игги Попа - человека, взявшего себе такое прозвище и ставшему той культурой, на которую он сделал ставку.

Поп-культура встает вне предшествующей традиции. Она перестает воспринимать ее всерьез, решать ее проблемы. Впоследствии я покажу как герои и творцы истории оказываются в цирке поп-культуры.

Поп-культура проникает в искусство. Впервые Битлз осознают пластинку как Произведение Искусства, триумфально оформляя своего Сержанта. Другой известный пример - банан Энди Уорхолла с обложки Velvet Underground and Nico. Что это такое? Абсолютно ничего. Нарисованный банан.

Обложка Белого Альбома предлагала всем нарисовать на ней кто что хочет - широкий жест поп-культуры, расцененный критиками как супер-элитарность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Моя жизнь. Том I
Моя жизнь. Том I

«Моя жизнь» Рихарда Вагнера является и ценным документом эпохи, и свидетельством очевидца. Внимание к мелким деталям, описание бытовых подробностей, характеристики многочисленных современников, от соседа-кузнеца или пекаря с параллельной улицы до королевских особ и величайших деятелей искусств своего времени, – это дает возможность увидеть жизнь Европы XIX века во всем ее многообразии. Но, конечно же, на передний план выступает сама фигура гениального композитора, творчество которого поистине раскололо мир надвое: на безоговорочных сторонников Вагнера и столь же безоговорочных его противников. Личность подобного гигантского масштаба неизбежно должна вызывать и у современников, и у потомков самый жгучий интерес.Новое издание мемуаров Вагнера – настоящее событие в культурной жизни России. Перевод 1911–1912 годов подвергнут новой редактуре и сверен с немецким оригиналом с максимальным исправлением всех недочетов и ошибок, а также снабжен подробным справочным аппаратом. Все это делает настоящий двухтомник интересным не только для любителей музыки, но даже для историков.

Рихард Вагнер

Музыка
Бах
Бах

Жизнь великого композитора, называемого еще в XVIII веке святым от музыки, небогата событиями. Вопреки этому, Баху удавалось неоднократно ставить в тупик своих биографов. Некоторые его поступки кажутся удивительно нелогичными. И сам он — такой простой и обыденный, аккуратно ведущий домашнюю бухгалтерию и воспитывающий многочисленных детей — будто ускользает от понимания. Почему именно ему открылись недосягаемые высоты и глубины? Что служило Мастеру камертоном, по которому он выстраивал свои шедевры?Эта книга написана не для профессиональных музыкантов и уж точно — не для баховедов. Наука, изучающая творчество величайшего из композиторов, насчитывает не одну сотню томов. Лучшие из них — на немецком языке. Глупо было бы пытаться соперничать с европейскими исследователями по части эксклюзивности материалов. Такая задача здесь и не ставится. Автору хотелось бы рассказать не только о великом человеке, но и о среде, его взрастившей. О городах, в которых он жил, о людях, оказавших на него влияние, и об интересных особенностях его профессии. Рассказать не абстрактным людям, а своим соотечественникам — любителям музыки, зачастую весьма далеким от контекста западноевропейских духовных традиций.

Анна Михайловна Ветлугина , Марк Лебуше , Сергей Александрович Морозов , Сергей Шустов

Музыка / Современная русская и зарубежная проза / Документальное / Биографии и Мемуары