История Церкви. Вторая ступень. История

Последнее было связано с особенностями древнерусского благочестия. Просто сократить службу до приемлемых размеров было невозможно – для священников и мирян Устав был «иконой», которую недопустимо править. Поэтому, например, ради исполнения Устава в полном объеме во многих храмах одновременно читали и пели разные части службы. Это создавало ужасную какофонию, но… позволяло сократить богослужение до нескольких часов – в противном случае оно затягивалось до 7 часов сряду. Вот как пишет об этом спутник Патриарха Антиохийского Макария диакон Павел Алеппский:

«А что касается нас, то душа у нас расставалась с телом оттого, что они очень затягивают обедни и другие службы: мы выходили не иначе как разбитые ногами и с болью в спине, словно нас распинали. (…) Литургия у них совершается чрезвычайно продолжительно, со всяким страхом и смирением. Они неукоснительно остаются в церкви до тех пор, пока священник не совершит отпуста, и уходят по прочтении девятого часа»[128].

Еще в середине 30-х годов XVII века «боголюбцы» написали челобитную Патриарху Иоасафу, в которой просили ввести единогласие, то есть последовательное чтение и пение текстов за богослужением. Теоретически это было правильно, но на практике против долгих служб взбунтовались прихожане:

Знаменитый протопоп Аввакум писал, что верующим не терпелось поскорее уйти из храма и заняться своими делами; когда он увещевал их, говоря: «Пришли мы в церковь молиться… отверзи от себя всяку печаль житейскую, ищи небес!» – прихожане нередко отвечали: «Долго-де поешь единогласно! Нам-де дома недосуг!»[129]

Большинство епископов и священников так и не приняли единогласие, и в русских храмах продолжалась чудовищная какофония. Еще в середине XVI века Стоглавый Собор осудил одновременное использование пяти-шести «голосов», но даже служба на два-три «голоса» казалась людям чрезвычайно долгой.

Было еще два характерных для русских людей XVII века недостатка, которые во многом способствовали трагедии раскола. Прежде всего, повальное пьянство среди духовенства и мирян. Люди в буквальном смысле слова пропивали последние одежды, до смерти дрались друг с другом. Когда по требованию Ивана Неронова – известного священника, одного из немногих друзей и Патриарха Никона, и протопопа Аввакума – в одном из сел был закрыт государственный кабак, пьяные мужики и бабы стали штурмовать храм, где служил священник, и последнему с трудом удалось спастись от разгневанной толпы. Низкий уровень нравственности православного духовенства не давал возможности провести нормальные церковные реформы. И духовенство, и миряне противились любым изменениям, понимая, что реформы могут разрушить их привычный жизненный уклад, а сопротивление государственной и церковной власти – привести к трагическим последствиям, как это произошло в случае с протопопом Аввакумом. Другим распространенным недостатком белого духовенства была неграмотность. Еще архиепископ новгородский Геннадий в XV веке писал, что кандидаты в священники едва могут читать. Эта ситуация приводила к тому, что часть духовенства в буквальном смысле слова заучивала службы на слух – при малейшей реформе богослужения такие священнослужители не могли бы даже совершать литургию. В оправдание священникам скажем, что большинство из них были крайне бедны, жили впроголодь, должны были при этом платить десятину епископу и различные взятки приказным. Часто из нескольких кандидатов в священники община выбирала самого покладистого, то есть того, кто готов был совершать богослужение и помогать людям в общении с представителями власти за очень маленькие деньги. Эти священники часто были людьми ограниченными, не обладавшими достаточными богословскими знаниями, а потому склонными любое изменение привычного обряда рассматривать как отступление от Православия. Научить их служить по новым книгам зачастую было просто невозможно. В этих условиях любая реформа богослужения могла обернуться расколом.

Протопоп Аввакум.

Икона. Никольский единоверческий монастырь. Нач. XVIII в.

Никон становится Патриархом в 1652 году и начинает реформировать Церковь с какой-то неистовостью, проводить реформы без надлежащей подготовки духовенства и мирян, используя чисто административные методы.