История Церкви. Вторая ступень. История

1) Признать, что отпадение от православной веры и переход в другое христианское исповедание или вероучение не подлежит преследованию и не должно влечь за собою каких-либо невыгодных в отношении личных или гражданских прав последствий, причем отпавшее по достижении совершеннолетия от Православия лицо признается принадлежащим к тому вероисповеданию или вероучению, которое оно для себя избрало.

3) Установить, в дополнение к сим правилам, что лица, числящиеся православными, но в действительности исповедующие ту нехристианскую веру, к которой до присоединения к Православию принадлежали сами они или их предки, подлежат по желанию их исключению из числа православных.

4) Разрешить христианам всех исповеданий принимаемых ими на воспитание некрещеных подкидышей и детей неизвестных родителей крестить по обрядам своей веры.

12) Распечатать все молитвенные дома, закрытые как в административном порядке, не исключая случаев, восходивших чрез Комитет Министров до Высочайшего усмотрения, так и по определениям судебных мест, кроме тех молелен, закрытие коих вызвано собственно неисполнением требований Устава Строительного[152].

Почти на двенадцать лет, до Февральской революции 1917 года, православные были уравнены в правах с представителями других конфессий. В правах, но не в обязанностях. Православная Церковь так и оставалась «министерством веры» со всеми вытекающими из этого положения требованиями: православное духовенство продолжало вести метрические книги, заниматься вопросами браков и разводов, выполнять многочисленные государственные обязанности. Бюджет Синода, а значит и Церкви, утверждался в Государственной Думе, и митрополит Евлогий (Георгиевский) в своих воспоминаниях рассказывает о том, как тяжело было добиться у депутатов денег и законов, жизненно необходимых для Церкви.

В этих условиях Церковь начинает подготовку Поместного Собора. С 1906 года с перерывами работает несколько органов: Предсоборное присутствие, Предсоборное совещание, Предсоборный совет. Епископы, священники и миряне обсуждают те проблемы, которые должен решить предстоящий Собор. Исправление богослужебных книг, приходской устав, правила совершения богослужений, перевод службы на русский язык, восстановление патриаршества, определение новых форм церковно-государственных отношений, вопросы, связанные с управлением епархиями, – вот лишь краткий список важнейших тем.

Патриарх Московский и всея Руси Тихон.

Фото нач. XX в.

Но для начала нужно было решить вопрос о статусе архиерея. В предыдущей главе мы уже говорили о том, что епископ в Синодальный период часто становился администратором, отдалялся от народа, превращаясь из пастыря в высокопоставленного чиновника.

Тысячи бумаг и большие размеры епархий «делают физически невозможным близкое знакомство епископа со священниками и внимательное отношение к их нуждам (…) В епископе стали видеть, прежде всего, духовного сановника, администратора, а не руководителя жизни паствы по духу Евангелия. От него ждут резолюций, а не живого слова утешения и наставления»[153].

Справедливости ради, в этом часто не было вины самих архиереев. Митрополит Евлогий (Георгиевский) рассказывал в своих воспоминаниях, как, приняв монашество, он ловил на себе косые взгляды других преподавателей семинарии: в конце XIX – начале XX века к молодым и образованным людям, принимавшим постриг, относились с подозрением. Подозревали, что иноками они становились исключительно ради карьеры.