История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2

Враги нападают на Хусейна. Толпа видит, как под ударами их падают один за другим сыновья Хусейна и как, наконец, ему самому отрубают голову. После каждого убийства, для большего действия на воображение присутствующих, выбегают на сцену несколько растрепанных девочек с криками Шах Хусейн, вай Хусейн!

Жены и родственники убитого Хусейна бросаются на его труп оплакивать, но воины Иезида не только отталкивают, а отбрасывают несчастных, тащат к Иезиду, которому приносят на блюде и голову Хусейна.

– Вот участь всех, кто мне противится, – говорит гордо халиф, обращаясь к посланнику, и, сброшенная его ногою, голова катится по ступенькам трона. – Человек этот, – продолжает Иезид, – был родственником Магомеда, хотел быть халифом; многие звали его пророком, заступником молитвы, имамом: и что теперь он? Прах!

Европейский посол выражает удивление, что так обошлись с пророком.

– С лжепророком, – обясняет ему с гневом Иезид.

– В таком случае легко можно убедиться, – говорит посол, – ложный был он или настоящий пророк… Голова Хусейна! – произносит он, обращаясь к голове, уже воткнутой на копье. – Если ты истинно пользовалась откровением Бога мусульман и если вера, тобой проповеданная, не обман, скажи мне символ ее, и я, христианин, клянусь – обращусь в мусульманство.

Голова отверзает уста и произносит: «Нет Бога, кроме Бога, и Магомед пророк его».

– Я мусульманин, – вскрикивает посол, – я шиит!

Фанатический крик толпы правоверных заглушает слова европейского посла.

Иезид приходит в бешенство и отдает приказание истребить всех родственников Хусейна, но заступником несчастных является тот же посол в европейском костюме. То мольбами, то угрозами Иезиду он спасает несчастных…

Этим оканчивается в последний день праздника обряд оплакивания, производящий самое глубокое впечатление на присутствующих мусульман шиитской секты. Они расходятся по домам, напевая стихи в честь Хусейнова побоища:

Неджа кань агламассын, даш бугюн!
Кеселибты етмиш-еки, баш бугюн!

Как сегодня не прослезиться тебе, камень, кровью?

Сегодня отрублено семьдесят две головы!

По окончании представления все участники спешат в баню, где прикладывают к ранам целебные мази, по уверению туземцев весьма быстро залечивающие язвы. Считая от последнего дня праздника, все шииты надевают на сорок дней траурные одежды, которые, по окончании срока, раздаются бедным и нищим.

Быть убитым или умереть в этот день считается делом завидным и большим счастьем.

В этом отношении мусульмане чрезвычайно суеверны и убеждены, что такой счастливец достигает до обещанного им Магомедом рая и пользуется вечным блаженством.

Кроме праздника мухаррама мусульмане-шииты празднуют ежегодно 29 ноября – день кончины халифа Омара. Праздник этот известен под именем Баба-Шуджаэль-Дин.

О происхождении этого праздника сохранилось следующее сказание. Некто персиянин Абу-Левлу, живший в городе Медине, известен был как отличный технолог своего времени. Однажды Омару понадобилось построить мельницу, и, по совету своих придворных, он пригласил к себе для этого Абу-Левлу. Последний был искренним приверженцем Али, зятя Магомеда, и потому ненавидел Омара за различие его исповедания, но признал в этом случае нужным притвориться и оказать Омару все наружные знаки почести. Он явился с благоговением к халифу, и, когда получил приказание, мастер, ударив челом, поцеловал землю и объявил, что он – вернейший раб – сочтет себя весьма счастливым, если может оказать пользу благополучнейшему повелителю правоверных.

Мельница построена – и Абу-Левлу отправился к халифу, чтобы пригласить его осмотреть постройку. Дорогой ему пришла преступная мысль обессмертить свое имя и вместе с тем угодить Али посягательством на жизнь Омара, когда он останется с ним на мельнице один на один. Хотя Левлу и твердо решился на этот поступок, но сознание его ужаса нагнало на него страх, и сильная дрожь пробежала по всему его телу. Он не выдержал характера и вернулся домой. Однако же мысль, что за подвиг этот его осыплют благами в будущем, ободрила его, и он на другой день пошел опять к халифу. Омар по приглашению отправился обозревать мельницу. День склонялся к вечеру. Мастер, показывая халифу свою новую постройку, приподнял шестом верхний жернов и просил повелителя правоверных благословить мельницу протиранием плоской поверхности жернова своими руками, «напитанными запахом священности и благополучия». Ничего не подозревавший Омар сунул обе руки под жернов; Левлу опустил верхний камень, поддерживаемый шестом, и, ранив Омара, сам бежал. Напрасно потом искали Левлу: он успел благополучно добраться до Али, который был в восторге от этого поступка, а чтобы лучше скрыть Левлу, отправил его с письмом в Персию к одному знатному вельможе, прося последнего оказать посланному защиту.