История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2

Одновременно с этими увеселениями мужчин в небольшой комнате женского отделения сидит невеста. Она одета так хорошо, как позволяют только средства. Голова ее повязана красным шелковым платком, к которому сзади прикреплен кисейный вуаль розового же цвета с разными узорами; на ней надета нимтане — курточка из малинового бархата с большими золотыми пуговицами по рукавам и бортам; швы и края нимтане обшиты золотым шнурком; широкие шелковые шальвары, светло-голубого цвета, обложены внизу узким серебряным галуном, а рубашка из желтого канауса. На шее висят, как ожерелье, нанизанные в два ряда червонцы; на груди к сорочке пристегнута большая золотая брошка, осыпанная мелкими алмазами; на руках браслеты, а в ушах тяжелые серьги с драгоценными камнями.

Невеста окружена женщинами и подругами; она старается быть задумчивой и показывает вид, что не совсем довольна своим положением. Перед нею стоит серебряный поднос, наполненный сухими фруктами, а по краям подноса горят прилепленные восковые свечи, разукрашенные разными красками. Все присутствующие поют общим хором, по временам играют на бубне и танцуют. Так тянется время до ужина, после которого, около 12 часов ночи, гости расходятся. Шафера и другие близкие знакомые отправляются к невесте и с торжеством и музыкой отвозят ее в дом жениха.

Невесту, покрытую с головы до ног чадрою (покрывалом), сажают верхом на лошадь и, поместив позади ее, на ту же лошадь, одну из родственниц, отводят шагом в дом мужа. Толпа окружает проводника, ведущего в поводу лошадь; крики неистовой радости, бросание вверх шапок, стрельба из ружей, музыка – все это сливается в один общий гул. Тут же, во главе процессии, следуют обыкновенно плясуны, которые останавливаются перед домом каждого знатного человека и отдают ему честь ногами, часто в продолжение получаса.

Насколько приятно смотреть на танцующую татарку, настолько же в танце мужчины-татарина нет ничего привлекательного.

Татарки пляшут обыкновенно вдвоем и имеют в руках кастаньеты, которыми пощелкивают то часто, то медленно, то вдруг удары кастаньет вовсе умолкают, и пляшущие остаются как бы неподвижны, а затем, с судорожным движением тела, с ускоренным дребезжанием кастаньетов и будто в исступлении, танцующая бросается вперед, но один шаг – и она опять идет тихо, плавно, выражая своими легкими и стройными движениями томление и страстную негу. При каждом подобном движении красная шелковая рубашка татарки, с большим разрезом впереди и с застежкою на шее, обнаруживает стройные формы бронзового тела, татуированного в разные узоры; густые черные волосы ее, кудрями рассыпанные по плечам, влажные и огненные глаза свидетельствуют, что в самый разгар танца самая душа женщины как будто изнемогает в томлении и пылком наслаждении.

«Другой род пляски, – говорит И. Шопен, – называемый гюванк, вероятно, изобретен олицетворенною ленью, потому что исполняется сидя. При начале пляски две пары, поджав ноги под себя, садятся одна против другой в довольно дальнем расстоянии и, под такт музыки, придают своему стану разные положения, прищелкивая пальцами и в руку; вместе с этим все пары, не вставая, подвигаются вперед и сходятся вместе, так что колена их дотрагиваются; тут они придают движениям своим более страсти и живости и, выказывая всю красоту стана, танцующие, то перегибая голову назад, так чтобы распущенными волосами касаться пола, то забрасывая ее вперед, скрывают свои пламенные взгляды под густым покрывалом волос.

Вообще в пляске татарок все движения дышат роскошью, негою. Конечно, такие пляски не совсем благопристойны, но так как они совершаются в тайне гаремов, перед людьми, ищущими сильных побуждений страсти, то восторг и рукоплескания служат наградою искуснейшей плясунье».

Татары пляшут лезгинку и танец весьма похожий на русскую, но только более ленивую. «Та же плавность, те же pas, иногда присядка; те же приемы, только нет одушевления русской пляски, нет чувств в жестах и в физиономии. Пляска выражает одну только ловкость, силу, мужество и отвагу».

Собравшись вместе по нескольку человек и взявшись за руки, татары-мужчины составляют полукружие. При медленных звуках музыки цепь танцоров раскачивается медленно, как бы желая расшевелить свои заснувшие члены; с ускорением такта музыки и движения танцующих становятся более порывистыми. Перестанавливая одну ногу за другую, танцующие принимают в сторону, переваливаясь в ту же сторону и всем корпусом; затем следует обратное движение, так что цепь двигается то вправо, то влево. Такт музыки постепенно ускоряется, а с нею ускоряются и все движения танцующих и доходят до неистовства; но сильный удар в барабан и быстрые движения прекращаются – танец по-прежнему принимает ленивый характер.