История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

«Умедленный обстоятельствами отъезд мой, – доносил он[333], – произвел в Персии величайшее сомнение, и нетерпеливое желание открыть того причины не могло утаить страха, что ваше императорское величество переменить изволили дружественное к Персии расположение. Итак, дабы переменою посла не утвердить более в сем мнении и для точнейшего исполнения воли вашего императорского величества я отправляюсь сам, ибо, полагая войну неизбежною, персияне не имели бы доверия к послу, на место мое отправленному, и могли бы даже не почитать себя в обязанности оказать приличествующее ему уважение, которое, быв уверены в дружбе, они, без сомнения, окажут мне, и столько уже знают меня, что из сведений, мною полученных, заключать должно, что собранные Персиею войска призваны осторожностью к обороне, а отнюдь не решительностью к нападению[334].

Явный ропот отягчаемых поборами жителей и отложившаяся Хорасанская область, соседственная непримиримым туркменцам, не суть обстоятельства, благоприятствующие войне внешней, особливо когда Порта, междоусобиями раздираемая, не может подать помощи.

Не гордость прежняя шахов или мнение о могуществе своем заставляет теперешнего шаха желать пред лицом своим видеть посла вашего императорского величества. Ему надобно непокорливых подданных устрашить силою союза с великим государем и тем пересечь пути к измене и бунтам. По многим таковым причинам заключаю я, что Персия не будет настоятельно требовать возвращения потерянных земель, или без большего труда отклоню я требование и явлю пред шахом в достойном виде великодушие вашего императорского величества уделением новых выгод, которых столько легко приобретение.

Предметом главнейшего наблюдения моего будут следующие обстоятельства: 1) До такой степени должна быть уважаема нами Персия, в дружественных ее к нам отношениях, и можно ли на государство, худо основанное, порочно управляемое и никакой политической системы не имеющее, положиться в прочности мира или по крайней мере в некотором продолжении оного, и легко ли правительство совращаемо посторонними влияниями; 2) до какой степени может Персия заслуживать презрение в состоянии неприязненном с нами или когда по смерти шаха впадет она в прежние беспорядки и безначалие – определить, каким образом, не препятствуя раздорам и междоусобию и не вмешиваясь в оные, остаться спокойными и обратиться к усмирению внутренних неприятелей, всегда вредных нам, а наиболее когда заняты мы внешнею войною. Обратиться также к устройству здешнего края, требующего важных преобразований, к которым трудно приступить, не будучи уверену по крайней мере в трех и более годах спокойствия».

Глава 12

Отъезд посольства в Персию. Желание жителей Эриванской области поступить в подданство России. Прибытие посольства в Тавриз. Переговоры по поводу аудиенции у Аббас-Мирзы. Объяснение Ермолова с каймакамом Мирза-Безюргом. Выезд из Тавриза и прибытие в Саман-Архи. Мирза-Абдуль-Вехаб и объяснение его с Ермоловым об уступке провинций. Торжественный въезд в Султанию. Аудиенция у шаха. Переговоры с садр-азамом Мирзою-Шефи. Прокламация Ермолова к жителям Закавказья. Прощальная аудиенция у шаха. Возвращение в Тавриз. Вопрос о признании Аббас-Мирзы наследником персидского престола. Переговоры по этому поводу с Мирза-Безюргом. Просьба его пропустить царевича Александра в Персию и отказ возвратить русских пленных. Выезд из Тавриза и возвращение в Тифлис. Взгляд Ермолова на Персию и ее внутреннее положение

Приготовляясь к отъезду в Персию, Ермолов еще в январе 1817 г. отправил в Тегеран к. с. Мазаровича с приветственными письмами к Фетх-Али-шаху, сыну его Аббас-Мирзе, визирю Мирзе-Шефи, бывшему в России послу Абуль-Хасан-хану и другим вельможам шахского двора.

17 апреля был назначен выезд посольства из Тифлиса. После завтрака у генерал-майора Кутузова, которому поручено было командование войсками в Закавказье, все чины посольства, около 4 часов пополудни, отправились в Сионский собор. Митрополит Варлаам отслужил молебен, и затем Ермолов с огромною свитою[335]выехал из города в селение Коды, где и ночевал.