История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

После многих рассуждений и массы проектов, подаваемых разными лицами, Министерство иностранных дел отправило коллежского советника Скасси[670] в Керчь с поручением завести торговые сношения с обитателями восточных берегов Черного моря. После нескольких лет своей деятельности коллежский советник Скасси уверил правительство, что он успел приобрести расположение многих старейшин и надеется на успех своей миссии. Тогда, в конце октября 1821 г., были высочайше утверждены правила для торговых сношений с черкесами и абазинцами, и даже составлен особый штат для «попечителя торговли» и чиновников, в его ведомстве состоящих. Пунктами для торговли избраны города Керчь и Бугаз, из которых в первом устраивался полный портовый карантин и таможня, а во втором – меновой двор с очистительными пакгаузами.

Все произведения черкесов и абазинцев, привозимые морем, должны были беспошлинно приниматься в Керчи, а сухим путем – в Бугазе. Попечитель торговли обязан был жить в Керчи, один из его помощников в Бугазе, один у черкесов и один у абазинцев, в тех пунктах, из которых последует отправление товаров. Товары эти должны были состоять преимущественно из произведений земли, сельской промышленности, леса и скота. Горцы могли выменивать на них все что угодно, за исключением монеты, банковых ассигнаций, оружия, пороха и свинца, как в деле, так и слитках.

Обширная инструкция, данная г. Скасси, и составленные для торговли правила ясно свидетельствуют, что сам г. Скасси и Министерство иностранных дел имели весьма смутное понятие о племенах, с которыми намерены были завести торговлю. Произведения земли закубанцев были ничтожны, и единственным средством к их обогащению было пленнопродавство. Ни заготовок леса, ни избытка скота у черкесов не было, а притом доставка того и другого к берегу моря, при отсутствии путей сообщения, была немыслима. Основываясь на словах Скасси, Ермолов также думал сначала, что он завел связи с черкесами и абазинцами. «Но, – писал Алексей Петрович[671], – узнал я от самого поверенного его (Скасси), находящегося для промена железа в Абхазии, иностранца Гибаля, что связи сии ограничиваются некоторым знакомством, которое здесь не весьма трудно сделать, но оно ни малейшим обеспечением торговли служить не может. Доказательством небольших успехов Скасси может быть то, что Гибаль оставался даже без способов содержания и должен был приехать в Тифлис взять у меня на оное денег, которые и уплачены генералом графом Ланжероном, а Гибаль в Абхазию уже не возвратился».

Впоследствии Ермолов узнал, что все сношения Скасси с Абхазией и его торговля там «состояли в одних хвастливых рассказах, а в самом деле товары заключались в нескольких пудах съеденного ржавчиною железного лома, с которыми находился в Сухуме комиссионер его, г. Гибаль»[672]. Не предвидя никакого успеха в предполагаемых торговых сношениях, главнокомандующий не видел другого средства смирить закубанцев, как действовать против них силою. Стараясь разъединить их с кабардинцами, Ермолов вместе с тем положил устроить несколько укреплений против закубанцев и призывал к деятельности черноморское войско, усиленное прибытием переселенцев.

В мае 1821 г. было уже известно, что на пути в Черноморию были: 4937 душ мужского пола из Черниговской и 7447 душ мужского пола из Полтавской губерний. Вслед за тем изъявили согласие на переселение еще 4510 душ мужского пола (1602 души из Черниговской и 2908 душ из Полтавской), так что общее число переселенцев доходило до 16 794 душ мужского пола. Алексей Петрович приказал их селить не отдельно, а присоединять по нескольку семейств к прежним жителям, «ибо, – говорил он[673], – неблагоразумно было бы людей, к опасностям войны не привыкших, подвергать оным и охранение их предоставлять одной передовой страже».

Нападения закубанцев производились преимущественно на ту часть кордона, где река Кубань представляла удобнейшую переправу, и селения черноморцев, в большом расстоянии друг от друга находившиеся, не имели средств подкреплять передовую стражу. Для заполнения, так сказать, пустого пространства главнокомандующий приказал увеличить число селений, придвинуть их ближе к Кубани и для того вызвать желающих из числа природных жителей, но отнюдь не из переселенцев. Последние находились в самом бедственном положении и без всяких средств к существованию. Продав на месте свое имущество за бесценок, переселенцы были отправлены в путь осенью, в самое неудобное время, и, лишившись в дороге скота, доходили до Черномории или нищими, или оставались зимовать по разным губерниям, прося милостыню.

Войско черноморское по недостатку средств не могло оказать им никакой помощи, и Ермолову пришлось обратиться к частной благотворительности. Подписка в пользу переселяющихся малороссиян шла довольно успешно, и по 27 декабря 1821 г. было собрано до 10 000 рублей ассигнациями, 64 четверти хлеба, 317 штук скота, 16 лошадей и 1044 овцы.