История заблудших. Биографии Перси Биши и Мери Шелли

Байрон прочел другу одну из еще неопубликованных песен «Дон Жуана», «поразительно прекрасную» – так отзывался о ней Шелли в письме. «Каждое слово в ней отмечено печатью бессмертия. Неудивительно, что я отчаялся соперничать. Эта песнь написана с неслыханной свободой и силой».

Значительная часть письма посвящена Аллегре, рассказам Байрона о ней, соображениям о ее будущем устройстве; пока девочка находилась в монастырском пансионе неподалеку от Равенны.

В следующем отчете из Равенны Шелли сообщил Мери новость, которая должна была наконец вызволить Ли Хента из нищеты и вернуть его и Марианну в объятия искреннейших друзей.

10

По возвращении в Пизу первым письмом Шелли было письмо Ли Хенту:

«Главное, что я привез от лорда Байрона, – это адресованное Вам предложение основать новый литературный журнал, оно должно укрепить Ваше решение восстановить пошатнувшееся телесное и душевное здоровье, переселившись в наш “благодатный теплый край”.

Нет сомнения, что любое предприятие, основанное Вами и лордом Байроном, по различным, но дополняющим друг друга причинам должно приносить очень большие доходы. Что касается меня, то я сейчас являюсь всего лишь связующим звеном между Вами и им, пока вы не узнаете друг друга и не договоритесь обо всем.

Я не просил у лорда Байрона денег, чтобы выслать Вам на дорогу, потому что есть люди, пусть и прекрасные, которым ни за что не хочется быть обязанными в житейском смысле слова; так же, как и себя, я не хочу подвергать этому Вас. У меня, как Вам известно, сейчас денег нет. Однако я думаю набраться наглости и попросить Хорейса Смита[82] добавить еще одну услугу к тем многим, какие он мне оказал. Я знаю, что мне достаточно попросить. Для нового предприятия лорд Байрон собирается перебраться в Пизу, тем более что семья Гамба теперь находится здесь».

На следующий же день Шелли снял для лорда лучший палаццо на Лунг-Арно, самой фешенебельной улице Пизы. Получив одобрение Байрона и указания относительно обстановки и прочего, Шелли выслал 8 фургонов в Равенну, чтобы перевезти лорда и его имущество как можно скорее и надежнее.

Однако весь сентябрь и почти весь октябрь Байрон оставался в Равенне; он не мог оторваться от работы над «Виденьем Суда», она доставляла ему особое удовольствие еще тем, что давала возможность поиздеваться над поэтом-лауреатом Саути. Но наконец поэма была закончена и в начале октября отослана Муррею, а Байрон все не мог стронуться с места.

Уже почти истекал срок – 2 месяца, – на который власти Флоренции выдали вид на жительство в Пизе семье Гамба. Пришлось снова обращаться к властям, и гонимые карбонарии получили отсрочку еще на 2 месяца.

За это время Мери подружилась с Терезой Гвиччиоли, она сочувствовала юной графине, находила ее прелестной и вместе с тем самой терпеливой женщиной на всем свете.

Только 29 октября «пыль, пот и богохульство сборов» – так сам лорд охарактеризовал последние две недели, – были позади и Байрон покинул Равенну…

При переезде через Апеннины карета Клер, возвращающейся во Флоренцию после недолгого визита в Пизу, посторонилась, давая дорогу каравану знаменитого лорда.

И так Клер бросила последний взгляд на своего любовника на час и злейшего мучителя на всю жизнь.

11

Фургоны с вещами на несколько дней опередили Байрона, так что к его приезду стараниями Терезы палаццо Лафранчи сияло чистотой и убранством. Сам лорд прибыл 1 ноября, раздраженный неудобствами дороги, предстоящими трудностями вживания в новую обстановку и денежными затратами на переезд, которые значительно превысили ожидаемые.

Байрону пришлось по душе знаменитое палаццо на Арно, достаточно просторное для целого гарнизона, с подземной тюрьмой и камерами, вмурованными в стены. «Мое новое жилище так полно привидений, что старый слуга Флетчер, – рассказывал Байрон, – менял комнату за комнатой, но каждой сон его нарушали ночные пришельцы». Другие слуги тоже отмечали таинственные голоса и звуки шагов, необъяснимо появлявшиеся и исчезавшие, наводившие ужас на всех обитателей дома. Байрону нравилось считать, что в подвалах дома были когда-то камеры тайных пыток, и его радовало, что он живет в доме «с привидениями». На самом деле дом Ланфранчи принадлежал некогда купцам, а в его подвалах размещались торговые склады. Первый этаж палаццо за ненадобностью пустовал, а на лестничной площадке, ведущей в жилые помещения второго этажа, Байрон держал бульдога на длинной цепи.