История заблудших. Биографии Перси Биши и Мери Шелли

16 апреля 1821 года Шелли сообщил Байрону в Равенну: «Молодой Китс, так много обещавший своим «Гиперионом», недавно умер в Риме от разрыва кровеносного сосуда, доведенный до отчаяния оскорбительной критикой его книги в «Куотерли ревью». Байрон немедленно ответил Шелли: «Очень грустно слышать все то, что Вы рассказали о Китсе. Не думаю, что критика повлияла на него так убийственно. Бедный малый! Хотя с таким экстраординарным самолюбием он едва ли был бы когда-нибудь счастлив. Я читал отзыв на «Эндимиона» в «Куотерли». Он свиреп – но не более свиреп, чем рецензии в других журналах на других авторов. Вы знаете, что мне его поэзия – как и поэзия многих других – кажется второсортной».

Впрочем, Байрон отводил Шелли, так же как и Китсу и многим, многим другим современным ему поэтам, самую нижнюю ступень лестницы, ведущей к Парнасу. На следующую ступень он помещал Саути, Вордсворта, Кольриджа, выше – Мура и Кемпбелла, еще выше – Роджерса («Я ценю его как последнего из лучшей школы», – отмечал Байрон. Считая себя классицистом, видимо, лучшей школой он называл классическую). Королем Парнаса Байрон называл Вальтера Скотта; «это наиболее английский из поэтов» – таково было неизменное мнение Байрона.

«Адонаис» был сочинен Шелли невиданно быстро – за первые дни июня 1821 года, а 13 июля уже в отпечатанном и сброшюрованном виде поэма была отослана Оллиеру; она содержала 55 спенсеровых строф, то есть 495 строк.

«“Адонаис”, несмотря на оттенок мистицизма, – наименее несовершенный из всех моих произведений, и я рад, что мне удалось выразить свою печаль о бедном Китсе и отдать ему дань уважения», – писал Шелли в сопроводительном письме.

Спустя две недели Шелли еще раз проинформировал своего издателя:

«Я послал Вам пакет, содержащий “Адонаиса”, а копию поэмы отправил с мистером Гисборном, который, возможно, прибудет в Англию раньше, чем корабль с почтой».

Через два месяца, не получая ответа, он выразил нетерпение:

«Как Вам нравится “Адонаис”? Я счастлив был бы услышать, что могут сказать о нем критики – как атаковать его?» «Прошлой почтой я забыл вложить в конверт исправления, которые я внес в “Адонаис”. Моя драматическая поэма “Эллада” скоро будет закончена. Вы можете объявить ее, и так как ее содержание в определенной степени недолговечно, я посылаю ее неотпечатанной. Ожидайте к весне “Карла Первого” или “Троила и Крессиду”». Почти одновременно Шелли отослал письмо Томасу Джефферсону Хоггу:

«Видели ли вы мою поэму на смерть Китса? Я назвал ее “Адонаис” – когда Вам случится увидеться с Оллиером, можете передать ему: я хочу, чтобы Вы потребовали у него один экземпляр».

Шелли недоумевал, негодовал, подозревал недоброе, надеялся:

«Не забудьте о моих вопросах, – напоминает он Оллиеру в очередном письме, – мне особенно любопытно услышать о судьбе “Адонаиса”[83]. Я подозреваю, что мое сердце будет удивлено и успокоится тем, что эта поэма была рождена для вечного забвения».

И наконец, спустя 8 месяцев, 7 марта 1822 года Шелли отправляет отчаянное письмо Джону Гисборну:

«Хент сообщил мне, что “Адонаис” не будет опубликован. Я очень хочу, чтобы ее все-таки напечатали, и если за это надо заплатить доступную сумму, я был бы счастлив, чтобы за дело взялся другой редактор…» и т. д.

Это пренебрежение Оллиера к любимейшему детищу Шелли явилось причиной глубокой обиды поэта на своего издателя.

14

I

Скорблю по Адонаису, и вы
Со мной заплачьте тоже, хоть слезами
Не отогреть прекрасной головы,
Морозом скованной. О, меж Часами
Печальнейший! Утрату с нами
Должны твои собратья разделить.
«Он мертв, – скажи им мертвыми губами, –
Но эхом славы здесь остался жить,
Ведь будущему о прошедшем не забыть».

II

Где ты была, о, Мать, когда стрела
Из тьмы летевшая, его пронзила?
Где ты тогда, Урания, была?
Она в своем Раю глаза смежила,
Пока дыханьем нежным чья-то сила
В мелодии увядшие влилась.
Вот так цветами старая могила
Пылает, над покойником смеясь.
Она не видела, как Смерть в него впилась.

III