История заблудших. Биографии Перси Биши и Мери Шелли

Трелони в угрюмом расположении духа отбыл во Флоренцию. Но Мери вовсе не желала рвать с ним и посылала ему одно за другим письма, пока их отношения не восстановились. Она взяла на себя хлопоты по изданию его книги «Приключения младшего сына». Ей удалось найти издателя, и в 1831 году роман вышел в свет. На некоторое время их отношения приобрели шутливый характер. Однажды, поддразнив Трелони неверностью всех его дам, она услышала в ответ: «Не покидайте меня, дорогая Мери, не следуйте дурным примерам, которые подают Вам другие мои приятельницы. Меня не удивит, если помимо нашей воли судьба соединит нас. Кто властен над судьбой?» Ответ был: «Вы просите, чтобы я не выходила замуж, но я бы вышла за любого, кто бы меня избавил от уныния и неустроенности. Однако при подобных требованиях найдется ли такой? Нет, я никогда не выйду ни за Вас, ни за кого другого. На гробовой доске напишут “Мери Шелли”. Почему, спросите Вы. Трудно сказать. Разве только потому, что это такое красивое имя и даже если бы я годами себя уламывала, мне недостало бы дерзости сменить его». Но Трелони не успокаивался: «Мне больше понравилась Ваша решимость не менять имя, нежели другая часть Вашего письма. Трелони тоже хорошее имя и звучит ничуть не хуже, чем Шелли».

И тут Мери сменила шутливый тон и заговорила серьезно, пожалуй, даже чересчур серьезно: «Я никогда не буду носить имя Трелони. Я не так молода, как в ту пору, когда Вы встретили меня впервые, но не менее горда. Мне нужна вся привязанность, все самозабвение любви, но еще больше я нуждаюсь в теплом покровительстве того, кто покорит меня. А Вы принадлежите всему женскому полу целиком, и Мери Шелли никогда не будет Вашей».

Всерьез озабочена она была иной проблемой. Ей важно было направить жизнь в нужное русло – ту жизнь, которую она сама себе избрала. Благодаря помощи Томаса Мура она познакомилась с неким Джоном Марри, намереваясь заинтересовать его известный издательский дом своими сочинениями, предлагая тему за темой. Она проявила слишком большое нетерпение и явную откровенность – ей необходима была работа. Она была готова писать о чем угодно: жизнь Магомета, завоевание Мексики и Перу, история английских нравов, о знаменитых женщинах и пр. Наконец она набрела на тему, которая устроила издателей, а главное, была по сердцу ей самой. Это были биографические и критические очерки об итальянских, испанских и французских писателях для «Кабинетной энциклопедии». Она писала об огромном круге авторов, начиная с Данте, Петрарки, Боккаччо и менее известных, но важных для литературного процесса, кончая современными, как, например, Уго Фосколо. Она отвоевала у забвения кое-кого из ранних испанцев, представив их сочинения в широком историческом контексте, она связала их с Сервантесом и Кальдероном.

Эта работа дает возможность понять ту сторону ее личности, которая не отразилась ни в письмах, ни в дневниках, ни в романах. Речь идет о склонности к научным изысканиям и умении отдаться беспристрастному исследованию. Живи Мери столетием позже, она была бы подлинным ученым. У нее было чутье историка, и потому она умела увидеть явления литературы на общем фоне и угадать стоящую за ним закономерность.

Итак, она, что называется, «нашла себя», узнала, что такое жизнь, исполненная интеллектуального удовольствия, – все это к тридцати пяти годам. Ее целью больше не было усовершенствование рода человеческого. Она не следовала никакой религиозной доктрине, но в глубине души лелеяла надежду существования какого-то надмирного покоя. Вроде того, который привиделся ей в минуты тяжелой болезни незадолго до смерти Шелли. По сути говоря, это расплывчатое, но удивительно жизнеспособное мировоззрение и помогло ей выжить, вырастить и дать образование сыну и заниматься творческим трудом.

В конце сентября 1832 года Мери отправила Перси в Харроу. Она надеялась, что это учебное заведение пробудит в нем какой-нибудь талант. Мальчик все еще не проявлял особых склонностей и интересов в какой-либо области. Чтобы сын посещал занятия, но не был постоянным пансионером (это позволяло сэкономить средства), она решила поселиться рядом со школой, покинув Лондон. Пришлось отказаться от многого, в том числе и от постоянных встреч с Трелони. «Какой странный, но чудесный человек, – пишет Мери, – в нем есть талант и мощь характера и сила чувства, но он раздавлен тем, что он ничто». Трелони тем временем собирался в Америку и строил планы на будущее.

Обо всех изменениях в жизни Мери сообщала миссис Гисборн: «Я переселилась в прелестные хоромы с моим сыночком, который с каждым днем становится все лучше, и, кроме него, мне ничего не нужно». Это был период, когда она работала над своим новым романом «Лодор».