История заблудших. Биографии Перси Биши и Мери Шелли

Кроме Медоксов Шелли сошлись с жившими неподалеку братьями Телорами. И те и другие были людьми их круга. Перси старательно избегал случайных, не интересных ему знакомств. Переезжая в Марло, он предупредил соседей через работающего в доме обойщика, что его семья «не будет ни с кем общаться, посещать церковь и считаться с общественным мнением». Этим категорическим заявлением Шелли намеревался сразу же отпугнуть от себя всех зануд и болтунов, которых он панически боялся. Однажды слуга объявил о приходе господина, фамилия которого напоминала Шелли о недавно проведенном в его обществе безумно тоскливом вечере. Перси тут же вскочил с кресла и с криком: «Уж лучше побеседовать с дьяволом!» – вылез в окно, перемахнул через живую изгородь и помчался к Пикоку. Добравшись до друга, он повалился на тахту и, задыхаясь от смеха, прошептал: «Баррикадируйте двери, велите никого не впускать, пусть всем говорят, что вас нет дома – этот господин в городе». Как оказалось, визит в Альбион Хаус нанес отнюдь не тот зануда, которого Перси так испугался, а учитель музыки, занимающийся с Клер; между ними не было ничего общего, кроме созвучных фамилий.

К чудачествам Шелли привыкли, и никто из домашних или друзей не удивлялся, например, если, отправляясь на прогулку, он сообщал, что идет в Бишем-вуд, ближайший лес, «будить дьявола». Все знали, что, очутившись в гуще деревьев и кустарника, он обязательно произносил вслух какие-то заклинания.

Где для Шелли кончалась реальность и начиналась мистификация, сказать было трудно, он вообще любил разыгрывать комические сценки.

Однажды по дороге в Лондон Шелли шепнул Ли Хенту, что сидящая напротив пожилая леди его чем-то раздражает. Через несколько минут он обратился к другу с монологом Ричарда III из драмы Шекспира: «Хент! – воскликнул он. – Ради бога, давай сядем на землю и расскажем друг другу печальные истории о смерти королей…» По мере того как Ричард III изливал другу свои страдания, белесые, чуть заметные брови на лице пожилой леди всё больше краснели и выгибались, пока лоб ее не превратился в узенькую гофрированную полоску. Бесцветные глазки остались где-то далеко внизу и ошеломленно глядели то на Ли Хента, то на Шелли, выражая полное замешательство и даже испуг.

12

Визиты в Лондон были частыми. Всё еще тянулось дело, связанное с опекунством. Перси останавливался обычно у Хентов. Возвращаясь из Сити после очередных переговоров относительно детей, он всегда чувствовал себя совершенно больным. Однажды, рассказывая Марианне о новом отказе суда, Перси потерял сознание и упал. Испуганные Хенты едва привели его в чувство. На следующий день Шелли выплеснул свое негодование в шестнадцати гневных стансах, обращенных к лорду-канцлеру. Он обрушивает на так называемого слугу закона все проклятия Земли, Неба и человеческого рода.

Страна тебя клянет. Продажный суд,
Обманами награбленное злато
И попранная правда, право, труд
У трона Гибели кричит: «Расплаты!»

Пока архангел грозный ждет, скорбя,

Чтобы ему назначил сроки случай,
Пока он терпит и щадит тебя
И медлит суд суровый, неминучий, –

Пусть грянет громом гневный крик отца,

Пусть дочери мольба со страшной силой
Обрушится и, тяжелей свинца,
Тебя низвергнет в мрак сырой могилы![32]
…

Шелли так любил детей и так умел находить с ними общий язык, что все соседские ребятишки сразу же становились его друзьями. В Альбион Хаусе скоро прижилась маленькая Полли, чему ее очень нуждавшиеся родители были крайне рады.

Бедняки Марло и много лет спустя с благодарностью вспоминали «доброго мистера Шелли». Зато зажиточные селяне потешались над сумасшедшим из Альбион Хауса.

Несмотря на беспокойное житье и новую беременность, Мери много читала и упорно работала над своим «Франкенштейном». К маю 1817 года роман был окончательно завершен и переписан. Шелли тем временем вел в Лондоне переговоры о его публикации. Получив отказ от нескольких издателей, он все-таки договорился с издательской фирмой «Лекингтон и Компания». В марте 1818 года книга появилась на прилавках магазинов. Ни роман, ни сделанное Шелли предисловие не были подписаны, но посвящение Годвину почти обнаруживало автора. «“Франкенштейн, или Современный Прометей” даже по своей фабуле несомненно является одним из наиболее оригинальных и цельных произведений последнего времени», – таково было окончательное мнение Шелли.

Полтора века, прошедшие со времени опубликования романа, доказали, что Шелли не переоценил работу своей жены. «Франкенштейн» до сих пор читается с напряженным интересом. Он переведен на многие языки мира, неоднократно поставлен на сцене и экранизирован.