История жизни советского инженера от Сталина до Путина. Книга I

Последний день визита на Кубу был 29 декабря. Пока руководителя нашей делегации принимало высшее руководство Республики Куба, у членов делегации появилась возможность потратить кубинские доллары на традиционные товары Кубы — кофе, сигары, ром. Фрукты были запрещены к вывозу из страны, и мы на них и не рассчитывали. Кубинские доллары были придуманы для иностранных граждан, посещающих Кубу. Обычные американские доллары при въезде в страну граждан других стран менялись по пониженному курсу на кубинские доллары. Только эта валюта принималась в Гаване в специальных магазинах и ресторанах для иностранцев.

Между Гаваной и Москвой было налажено регулярное авиационное сообщение, летали самолеты Аэрофлота ИЛ-86 с промежуточной посадкой в Канаде на дозаправку. В аэропорту прямо к трапу подъехала машина, и из нее стали разгружать объемные коробки и грузить в самолет. Нам сообщили, что кубинцы подготовили нам новогодние подарки и на каждой коробке написано имя ее владельца. До Канады мы долетели благополучно, хотя и посадка прошла при плохой видимости и сильном снегопаде с ветром. Потом выяснилось, что наш самолет был последним, что приземлился перед закрытием аэропорта. Повезло, а то бы пришлось лететь нам обратно в Гавану.

Погода продолжала не радовать, снег и ветер при низкой облачности. Прошли сутки, вырисовывалась перспектива не успеть вернуться домой к Новому году.

Во второй половине дня 30 декабря экипаж самолета принял решение лететь дальше, несмотря на погоду. Я на всю жизнь запомнил наш взлет. Полоса не расчищена и обозначена только слабо различимыми огнями, ветер сносит с ног, видно по техникам, провожающим самолет, и, конечно, сильная метель, концов крыльев самолета уже почти не было видно. Разбег самолета перед отрывом казался бесконечно долгим, но мы взлетели!

Затем был долгий перелет через Атлантический океан в абсолютной темноте за бортом. Самолет бросало как щепку, ходить было невозможно, все сидели только пристегнутыми, воздушные ямы следовали одна за другой. Даже стюардессы, привыкшие к подобным трудностям, сидели пристегнутые и бледные. Но все завершилось благополучно, и примерно за три часа до начала 1988 года я был дома с новогодним подарком от кубинских друзей. Коробка поразила своим разнообразием. В ней были, наверное, все виды фруктов, которые растут на Кубе, две большие емкости с элитным молотым кофе и в зернах и, конечно, сигары. Мои купленные сувениры были небольшой добавкой к такому изумительному подарку к новогоднему столу.

Работа ГКВТИ СССР по информатизации страны, по мнению Совета Министров СССР, продвигалась слишком медленно. Начали искать виновных. В Комитете считали, что виноваты подведомственные предприятия и в первую очередь производственные объединения вычислительной техники и информатики главного управления комплексного централизованного обслуживания средств вычислительной техники.

Бывшее ВО «СоюзЭВМкомплекс» было ликвидировано, когда в стране было принято решение о переходе на двухзвенную систему управления. Просто смена названия, например, ПО «ЦентрЭВМкомплекс» стал МПОВТИ, не привела к изменению номенклатуры работ предприятий. Приоритет отдавался привычной работе с обслуживанием ЭВМ, не проводились комплексные работы у Заказчика по внедрению современных программных средств, объединению ЭВМ в сети, включая персональные ЭВМ. Медленно шла работа по созданию центров информатизации, а немногочисленные действующие центры быстро превращались в обычные игровые клубы компьютерных игр. Без подключения таких центров к системам связи для выхода к различным базам данных на больших ЭВМ для пользователей они интереса не представляли.

Начались кадровые перестановки, заменялись некоторые директора объединений. Вспомнили и про меня. Решили использовать уже полученный мною опыт работы в главке программных средств для улучшения работы главка КЦО, и в марте 1988 года я был назначен заместителем начальника Главного управления комплексного обслуживания средств вычислительной техники.