Италия и Византия в VI веке

Остготским королям принадлежала верховная юрисдикция. Королевский совет (комитат) — о нем подробнее мы скажем ниже — являлся по существу верховным судом королевства. В королевский суд направлялись апелляции по особо важным гражданским и уголовным делам[198]. Королевский суд был последней судебной инстанцией для всех подданных Остготского государства — как готов, так и римлян. Лишь высшая остготская знать и лица, пользовавшиеся особым покровительством короля, подлежали только королевскому суду, который для них являлся и первой и последней судебной инстанцией (Cass. Var., IV, 46; V, 12.32). Кроме контроля за деятельностью верховного суда король мог вмешиваться в дела провинциальных судей, направлять им свои решения и осуществлять надзор за их выполнением. Все это свидетельствует о широких прерогативах королевской власти в области суда и судопроизводства, ограниченных лишь волей высшей остготской знати, входившей в состав королевского совета.

Остготским королям принадлежала и законодательная инициатива, хотя по политическим соображениям Теодорих и его преемники избегали называть свои предписания законами (leges), а издавали лишь эдикты и рескрипты, подчеркивая тем самым, что в своей законодательной деятельности они будто бы руководствуются установлением римского права, согласно которому издание законов является прерогативой одного лишь императора. Однако это было только юридической фикцией; в действительности же эдикты и предписания остготских королей имели в Италии силу закона.

Помимо военных, административных, судебных и законодательных прав, обеспечивающих королевской власти значительное влияние на внутренние дела Остготского королевства, правители Италии располагали обширными прерогативами в области внешней политики. От имени остготских королей объявлялись войны и подписывались мирные договоры, велись дипломатические переговоры и переписка с правителями соседних государств, отправлялись и принимались посольства, заключались и расторгались союзы. Для укрепления своего престижа на международной арене остготские короли заключали выгодные династические браки: например, Теодорих породнился со многими влиятельными государями того времени, стремясь привлечь правителей германских королевств к союзу с Остготским государством.

Эволюция королевской власти в Остготском государстве находит выражение и в том, что постепенно, при содействии церкви, начинает складываться концепция о ее священном характере[199]. Вместе с тем растет внешний блеск, окружавший особу короля и королевский двор (Еnnоd. Paneg., VIII, 44; XXI, 89); отстраиваются королевские дворцы в Равенне, Вероне и Риме, в честь остготских королей воздвигаются статуи[200], их деяния и подвиги предков воспеваются льстивыми панегиристами и прославляются учеными-историографами[201].

Показателем существенных изменений характера королевской власти у остготов в период после их переселения в Италию является также стремление некоторой части остготской знати к установлению ранее отсутствовавшего у остготских племен династического порядка наследования королевского престола[202].

При характеристике уровня развития, которого достигла власть остготских королей в Италии, нельзя обойти молчанием тот факт, что уже Теодорих (а за ним и его преемники) чеканил монету от своего имени. Однако, чтобы не нарушать многовековой традиции и окончательно не порывать связи с империей, одновременно отдавалась дань уважения римским императорам. В связи с этим на остготских монетах, как правило, наряду с монограммами остготских королей помещалось имя и изображение византийского императора. Правда, в особых случаях остготские правители чеканили монету (даже золотую) только со своим именем и изображением. Так, например, сохранился золотой солид с легендой и лицевым изображением короля Теодориха[203].

Одним из атрибутов королевской власти, очень важных и характерных для этого периода ее развития, являлось право короля жаловать tuitio — особого рода покровительство.

Tuitio рассматривалась как особая милость (beneficium) короля (Cass. Var., V, 37. 2) и сопровождалась дарованием важных привилегий: лицо, находившееся под покровительством короля, было подсудно лишь суду королевской курии и освобождалось от юрисдикции провинциальных судов (Cass. Var., I, 37. 5; IV, 9, 41); оно ограждалось от насилий со стороны государственных чиновников и частных лиц (Cass. Var., V, 37. 2; VII, 39. 2). Нанесение обиды лицу, пользующемуся tuitio короля, каралось высоким штрафом (Cass. Var., IV, 27; VI, 13. 7); защита покровительствуемых королем людей осуществлялась через должностных лиц государственного управления[204]. Покровительство короля жаловалось церкви[205], отдельным народностям[206], областям (Cass. Var., V, 39) и частным лицам (из числа остготской и римской знати)[207]. Иногда оно использовалось как орудие в борьбе против социальных выступлений народных масс (Cass. Var., V, 39).