Италия и Византия в VI веке

Новые тенденции, свойственные законодательству других германских народов и непосредственно связанные с некоторым ростом свободного землевладения и политического влияния остготских воинов, нашли выражение в нововведениях эдикта Теодориха, затрагивающих вопрос о гарантиях неприкосновенности личности свободного человека. Так, вполне самостоятельными, как мы уже упоминали, являются предписания эдикта, запрещающие под страхом смертной казни арест свободного человека без приговора судьи (E. Theod., 8–9). Но как уже говорилось выше, эти тенденции в остготском законодательстве выражены значительно слабее, чем-в варварских правдах, что объясняется не только более интенсивным влиянием римского права, но и большим развитием социальной и имущественной дифференциации среди готов.

Наряду с защитой прав свободных граждан в эдикт Теодориха были внесены существенные нововведения, коснувшиеся положения зависимого населения Италии. Это, как мы видели, выражалось прежде всего в предписании эдикта, разрешавшем землевладельцам продавать без земли своих сельских рабов и колонов-оригинариев или переводить их в город (E. Theod., 142).

Остготское законодательство пополнило правовые нормы Италии и самыми суровыми санкциями против народных восстаний (Е. Theod., 107) и других проявлений социального сопротивления народных масс.

Для общей характеристики остготского законодательства очень показателен тот факт, что некоторые устаревшие установления Поздней Римской империи, тормозившие дальнейшее развитие общества по пути феодализма, были так видоизменены в Остготском государстве, что из них исключались наиболее вредные пережитки рабовладельческого строя. В эдикте Теодориха это коснулось в первую очередь постановлений относительно муниципального землевладения и положения куриалов. Борьба за укрепление новых форм землевладения была связана с борьбой против умирающей муниципальной собственности как особой формы собственности рабовладельческой. Поэтому немудрено, что в эдикт Теодориха постановления римского права о муниципальном землевладении и положении куриалов были внесены с такими изменениями, которые фактически помогали хотя бы частичному уничтожению наиболее тягостных пут, мешавших превращению муниципального землевладения в свободно отчуждаемую собственность (аллод). И хотя политика остготского правительства в отношении куриалов, как мы знаем, не отличалась последовательностью и при преемнике Теодориха Аталарихе была сделана попытка законсервировать куриальное землевладение, однако, остготское законодательство и в этом отношении отразило борьбу новых феодализационных тенденций против пережитков рабовладельческого строя. Устраняя наиболее отрицательные черты имперских конституций IV–V вв., отражавших судорожные попытки рабовладельцев спасти оплот рабовладельческого строя — муниципальное землевладение, остготское законодательство тем самым расчищало путь для развития новых феодальных отношений. Этому отнюдь не противоречит то, что само рабовладение не только не отменялось, но даже в известной степени укреплялось остготским законодательством, поскольку новая феодализирующаяся остготская и римская знать еще получала, как мы видели, экономические выгоды от использования труда рабов.

Обобщая все сказанное выше, мы можем утверждать, что остготское законодательство, порожденное переходным временем разрушения рабовладельческого и становления феодального строя, соединяло в себе черты общественных отношений и правовых институтов двух миров — разлагающегося рабовладельческого и рождающегося феодального. Сохраняя еще в большом числе родимые пятна старого общества, оно в то же время имело некоторые прогрессивные черты, помогающие оформлению новых социально-экономических и политических отношений, освобождению от пережитков прошлого. Вместе с тем само введение этого законодательства в свою очередь воздействовало на общественные отношения, являясь немаловажным стимулом дальнейшего развития Италии по пути феодализма.

§ 3. Налоги и налоговое обложение в Италии после остготского завоевания

Синтез общественных отношений остготов и римлян, нашедший столь яркое выражение в государственном устройстве и в праве Остготского королевства, наложил свой отпечаток и на систему налогового обложения, введенную в Италии после остготского завоевания. И хотя остготская знать и остготское правительство использовали в своих интересах сложную и налаженную фискальную машину римского государства[280], однако и в сфере налогового обложения, как и в других областях социально-экономических и политических отношений в Италии в период остготского владычества, появились новые черты, порожденные самой жизнью. Произошли довольно существенные изменения в способах раскладки и взимания налогов и даже в принципах самого обложения.