Иудея Христа. Рождение новой веры

Однако главная проблема заключалась в другом. С точки зрения законов иудаизма, признание Иисуса в том, что Он и есть Мессия не могло считаться преступлением вообще, по крайней мере, до рассмотрения этого дела в суде. Синедрион должен был потребовать доказательств, и только в случае, если бы Иисус отказался их представить, Ему бы вынесли обвинение и соответствующий приговор. Итак, все зависело от решения суда. Но среди членов Синедриона находилось немало людей, которые симпатизировали Иисусу и втайне поддерживали Его, например фарисей Никодим, Иосиф из Аримафеи и даже знаменитый законоучитель Гамалиил. Они бы сделали все, чтобы Синедрион оправдал Иисуса или ограничился мягким приговором. В любом случае первосвященник не мог быть уверен в исходе заседания Синедриона. Но Каиафа опасался не только этого. Его страшила непредсказуемая реакция иудейского народа, который возлагал большие надежды на Христа. Ведь согласно евангелиям, Иисуса не могли схватить ни в Храме, ни на улицах Иерусалима из-за страха перед иудеями, которые защищали Его и «почитали за пророка» (Мк. 12: 12; Мф. 21: 46; Лк. 22: 2; 19: 47–48). Каждый день промедления грозил народными волнениями и столкновением с римлянами, поэтому Каиафа решил не терять времени и не связываться с Синедрионом.

Итак, у нас есть все основания полагать, что Евангелие от Иоанна не случайно не упомянуло о суде Синедриона, ибо его просто не было. Более того, первосвященник даже не собирался созывать верховный суд, ни Великий, ни Малый, так как боялся, что он может занять слишком много времени и закончиться оправданием Иисуса. Впрочем, и сами легионеры привели Христа к Каиафе не для организации суда Синедриона, а чтобы получить санкцию первосвященника на передачу Иисуса в руки римского прокуратора. Не желая раздражать евреев вмешательством в их религиозные споры, они хотели заручиться формальным согласием Каиафы, как главного иудейского авторитета. Поэтому так называемое заседание Синедриона в действительности являлось всего лишь коротким допросом у первосвященника.

Но если, с точки зрения иудеев, объявить себя Мессией не считалось заведомым преступлением, то почему же Каиафа, «разодрав одежды свои», признал Иисуса «повинным смерти»? (Мк. 14: 63–64). Здесь мы подходим к существу вопроса. Признать себя Мессией, то есть Иудейским царем, означало страшное преступление в глазах римлян и их прислужников – первосвященника и его людей. Это был вызов римской власти в Иудее и за него полагалась казнь на кресте. Поэтому подлинное судилище произошло не в Синедрионе, и даже не у Каиафы, а у римского прокуратора Понтия Пилата.

Понтий Пилат

Тут мы сталкиваемся с еще одним искажением Евангелий, которое совершили переписчики II века, а именно – с изображением римского прокуратора в позитивном свете. К счастью, мы знаем о Понтии Пилате не только из Евангелий, но и из других исторических источников. О нем упоминали в своих сочинениях Филон Александрийский, Флавий и Тацит. Более того, мы имеем даже археологическое подтверждение о существовании такой исторической личности: в 1961 г. в Кесарии (Израиль) была обнаружена надпись I века с именами римского императора Тиберия и Понтия Пилата. Что же из себя представлял римский прокуратор Иудеи?