Югославия в XX веке: Очерки политической истории

■ 1> принявшая 5 ноября 1932 г. резолюцию, известную как Загребские пунктации. В Ыслшем из-под пера лидеров ХКП документе говорилось о «великосербской гегемони. лостигшей пика при абсолютистском режиме 6 января 1929 г.». Последствием «ге-■и-]нии» стало «уничтожение моральных ценностей и материального благосостояния врола ... Хорватии и всех наших земель с этой стороны Дрины, Савы и Дуная». Авторы резолюции требовали «возвращения к 1918 г., к исходной точке», с которой следовало ктшествить «новое переустройство государственного объединения.., основанного на иинципе невозможности притеснения одним народом других»²⁷.

Осуждение авторитарного централистского режима выразили и Словенская народ-■;s партия с Югославянской мусульманской организацией. Их «пунктации», принятые

■ юнце 1932 - начале 1933 г., призывали к демократизации и федерализации Югосла-ш. которой следовало состоять из «равноправных историческо-политических еди-вип». В их числе - Словения и Босния и Герцеговина.

Вслед за пречанами демократы и радикалы предали гласности собственные «письма сторонникам». Л. Давидович и А. Станоевич настаивали на упразднении диктатуры, рестав-мпии парламентского строя, в рамках которого следовало достичь «согласия сербов, хор-іатов и словенцев» по поводу нового внутреннего устройства страны. Демократы видели ее состоящей их крупных «самоуправляющихся областей». Основанием для федерализации эолжно было стать признание того, что у сербов, хорватов и словенцев имелись «индивиду-»льные культурно-исторические особенности». Радикалы не шли столь далеко и ограничились высказыванием «против централизма, но за унитаризм и самоуправление»²⁸.

Таким образом, экономические трудности, сократившие имевшийся после 6 января ресурс популярности личной власти короля, активное отторжение значительной частью населения навязываемой идеологии привели к ситуации, описанной современным отечественным исследователем: «Даже когда подобные (авторитарные. - А.С.) политические структуры формируются при общественной поддержке, обусловленной разочарованием общества в некомпетентній и коррумпированных политиках, пришедших к власти на основе демократических процедур, си временем они начинают восприниматься обществом как нелегитимные»²⁹.

Отметим, что лишь косвенным свидетельством вышеописанного кризиса легитим-j ности можно считать выступления оппозиционно настроенных политиков. Его доен-J верным признаком было поведение самих носителей режима, демонстрировавших уверенность в собственных силах, сомнения в общественной поддержке проводил курса. Спустя всего несколько месяцев после переворота - в апреле 1929 г. премье министр вынужден был констатировать: «Вера чиновников в стабильность нынешнег правительства стала меньшей по сравнению с первыми днями его правления. Рази интриги и сплетни, запускаемые в народ, имеют целью представить правящий реа как временный. Не только бывшие активные политики, но и чиновники на действитез ной службе сплетничают, будто скоро радичевцы войдут в правительство, а Мари» вич пишет конституцию и так далее. Несомненно, это пагубно влияет на чиновничест которое больше не проявляет былого рвения»³⁰.

Самим министрам аналогичные претензии П. Живковичу пришлось высказывать имени короля Александра уже в мае 1929 г.: «Разные слухи ходят о правительстве и ег: | боте... Виноваты и сами члены кабинета. Его Величество обратил внимание, что их сві господами, сознательно или неосознанно идущими наперекор режиму, вредоносны., держиваются отношения с бывшими политиками... что порождает разговоры о временя режима. Необходимо, чтобы все члены правительства продемонстрировали, что не емп ни налево, ни направо, а вместе блюдут верность манифесту Его Величества».

Данное пожелание осталось невыполненным. Почти полтора года спустя -1930 г. Живкович горько упрекал своих подчиненных: «Моя цель была получить . ления членов правительства, что они больше не состоят в прежних партиях... Кто кз| выступил с таким заявлением?.. Результатов нет, так как все остались при своих і ях, которые до сих пор действуют организованно, только лишь благодаря тому. < один министр не сделал ничего для их упразднения»³¹.

Нежелание/неспособность номенклатуры последовательно воплощать догматы о альной идеологии следует добавить в перечень главных причин неудач начинаний . сандра Карагеоргиевича. Верным оказался данный в 1929 г. пессимистический крупнейшего сербского правоведа и историка Слободана Йовановича: «Для такого ] требуется хорошая администрация и отличная бюрократия, чего у нас нет»³².