Юность

На составление планов на ближайшую пятилетку ушла почти вся неделя. Мы не только занимались планированием, но и смотались в местное центральное отделение опекуната, и с боем, причем почти в буквальном смысле этого слова, я выбил мои же деньги на проект под руководством Стрегана. С трудом, но я одержал верх и убедил их, что проект будет приносить прибыль, ну почти. Для начала было решено в течение одного месяца запустить три маршрута в городе и посмотреть, что с доходами. Если они будут, то в дело вложат мои деньги, пятьсот золотых в городские маршруты и пятьсот в межгород. А вот идея с торговыми факториями прошла просто на ура, не встретив возражений, и в это дело согласовали вложить остатки моих сбережений, что выручили не только с каравана, но и с продажи трофеев. Плюс они сами от моего имени, так сказать, взяли сами у себя кредит на устройство парочки факторий, но уже в моих двух поселениях. Так сказать, ход конем, им все равно присматривать за моими землями, а так они вроде как обустраивают их, но и о себе не забывают. Забыть об интересах бедных сироток им не дают имперские чиновники.

А вот с чинушами из местного госаппарата здесь не так просто договориться. В этом мире нашли действенное и поистине оптимальное решение против взяток и взаимных договоренностей с откатами. Во-первых, с чиновника, что был пойман или замешан в темных делишках, живьем снимали кожу и обтягивали ей кресла, но на этом скитания по мукам проворовавшегося не заканчивались. Маги не давали ему отойти в мир иной и позволяли по полной оценить весь букет страданий. В качестве бонуса сей чиновник должен был еще с металлическим ошейником, чтобы ни у кого не возникло сомнений в его статусе, до самой смерти проработать в том же здании в качестве бесплатной рабсилы, попутно работая ходячей напоминалкой, что ждет нечестных на руку чиновников. Я сам видел одного такого в опекунате, стоял у дверей и работал автоматической открывалкой и закрывалкой двери и за чистотой присматривал. Скажу по секрету, он собой представлял жалкое зрелище: кожа вся была красной и состояла из сплошных рубцов. Как вспомню этот ходячий ужас, аж передергивает, а местным хоть бы хны, привыкли, наверное, уже.

***

Когда разобрался со всем, с чем можно, и появилось свободное время, немного расслабился, и моим этим воспользовалась тоска зеленая. Она подкралась незаметно и ударила по самому больному месту. Удар был нанесен профессионально, я оказался в тоске-печали по самые уши. Усевшись на подоконник, стал изливать переполнявшие меня тоску да печаль наружу вместе с простой незамысловатой мелодией. Играл и думал, как там мои, как живут, что жуют там без меня, такого хорошего. Я ведь такой был расчудесный и хороший папа и муж. Мог с сыном погонять мяч. У нас вместе с ним уже на счету один телевизор и два окна. Одно, правда, наше родное, а второе соседское, третье нам не смогли приписать, мы успели сделать ноги, а это значит два разбитых. С дочкой я и на танцы ходил и учился кисти в руках держать, и даже музыкальную школу посещал, там меня и научили игре на губной гармошке. А какие ночи проводил я вместе с моим ангелом. Да нам и не только ночи нравилось вместе проводить, мы могли и вечером за кружкой чая поболтать. Как представлю, что к моей благоверной кто-то усатый-полосатый с букетом роз клеится, так хочется сразу ему уши с усами местами поменять.

Не знаю, сколько времени я тосковал, но от невеселых мыслей отвлекло настырное попискивание со стороны кровати. Честно, я сначала подумал, что это крысы, но на мой вскрик писк не прекратился, а лишь усилился. Пришлось слезать с подоконника и смотреть на источник шума.

После непродолжительных поисков я нашел его. Это оказалась коробка, в которой я принес яйца из дворца и о которой благополучно забыл. Хотя неудивительно, на меня столько свалилось в последнее время и столько уже пришлось пережить. Да мне столько всего не перепадало за всю мою жизнь на матушке Земле. А тут тебе не там, здесь приключения льются рекой, и плюшки сыплются как из рога изобилия. И титул тебе пожалуйста возьмите. А хотите кого-нибудь монстра? Да нате двух и псарню в придачу. Не мир, а мечта, мать его за ногу. «Стоп, хватить ныть и причитать, собрался и не вздумай разбираться», — одернул я сам себя, а то нюни вздумал пускать. Помним, что орки не ноют и даже не плачут, а лишь рыдают навзрыд.