Юность Бабы-Яги

Скажите, пожалуйста, ну кому нужна в Польше выставка изделий нашей легкой промышленности? Ну кому?! Какого психа могут заинтересовать в Европе наши кофточки и платьица? Причем как раз те, которые выпускаются фабричным способом и в них надо ходить по улицам и в гости, а не те вольные фантазии Юдашкина или Зайцева, в которых можно только показаться, да и то – один раз в специально отведенном для этого месте, потому что, если на улице, – то тебя неправильно поймут и решат, что это плод твоего сумеречного сознания.

Однако представление о нашей легкой промышленности, которое въелось в нас с советских времен вместе с оглушительной сатирой на нее всяких эстрадных куплетистов, оказывается, неверно, оно давно себя изжило. Мы по-прежнему презрительно относимся к нашим ботинкам, женским сапогам и блузкам, а напрасно! Мы, оказывается, проворонили тот момент, когда она, легкая наша промышленность, шагнула далеко вперед, и нам теперь за нее вовсе не стыдно, а наоборот: мы можем лучшие ее образцы вывезти в Польшу, а там и до Франции недалеко. Тем более, что их будут демонстрировать опять-таки лучшие образцы генофонда великой России. Великой еще и потому, что только в ней можно удивиться – из какого сора растут подобные цветы. Только в России можно попытаться скрестить консервную банку с битой пивной бутылкой и затем в результате тщательного селекционного отбора через несколько поколений получить красивый цветок.

То есть, если совсем попроще, в российской глубинке никаких предпосылок для появления красивой девушки нет. Еще удивительнее то, что в некоторых случаях и времени на селекционный отбор не требуется, а сразу, от крепко пьющих родителей, зачавших ребенка в грязном бараке, рождается, а потом, практически на свалке, вырастает прямо на глазах – настоящая красавица. Ну, а потом, молодец такая, делает головокружительную карьеру куртизанки в дорогих ночных клубах и казино. Это какая ж воля должна быть, чтобы при таких неблагоприятных условиях выбиться все-таки в люди!

Есть, конечно, и другие примеры, когда из помойки они попадают в институты, или становятся превосходными домохозяйками, женами, но в данном случае – в театре событий с участием Саши Велихова, мы имеем дело как раз с первым вариантом. Может быть, корни происхождения сопровождаемых Сашей девушек были вовсе и не в помойке, но зато их последующая жизнь, крона так сказать, пышно взрастала все-таки в казино и ночных клубах.

Это были другие девушки, не такие стандартные модели, которых провожал Саша в шереметьевском аэропорту. Тоже, конечно, модели, но разные, каждая была красива по-своему, у каждой было свое личное обаяние и своя индивидуальность. Объединяло их только одно – непоколебимая убежденность в своей неотразимости, которая Сашу стала раздражать еще на вокзале. Но, в конце концов, они же имели на то право, они знали себе цену, и пусть они ее несколько завышали, все же следовало признать, что эта группа была классом повыше, чем та, в «Шереметьево».

Выставка «Текстильные изделия России» должна была проходить в малоизвестном польском городе Люблине, и все организовал Сашин знакомый Александр Капитанский, руководитель преуспевающего модельного агентства. Нетрудно догадаться, что его фамилия и имя служили поводом для бесконечных однообразных шуток типа «Лейтенантский» – если он где-нибудь промахнется или «Генеральский», если наоборот – угадает выгодное предприятие. Еще шутили, что, мол, Александр Капитанский звучит так же красиво, как Александр Македонский. В нашем случае предприятие обещало повышение в чине хотя бы до фамилии «Майорский».

Девушки должны были работать у стендов и там показывать образцы одежды, на себе демонстрируя товар во всей красе. Но это была видимая часть айсберга, а самая основная была, как всегда, скрыта под водой. Она-то и обещала Александру Капитанскому наибольший доход. Она представляла собой не что иное, как экспорт дорогих, очень дорогих проституток.

Поздравим себя: вновь встреча с «прекрасным». Роман так густо населен тривиальными и нетривиальными шлюхами, что становится прямо-таки обидно за нашу нелицеприятную действительность. Не роман виноват, поймите, – жизнь такая! Что поделаешь, ребята, переходный период от социализма к капитализму, к рыночным отношениям, и характерен резко возрастающим числом жриц любви, погибших, но милых созданий, дам полусвета, ночных бабочек и т. д., и т. д. Называть-то их можно по-всякому, но лучше всего по смыслу и содержанию профессии – это старинный термин: «девицы – купцов услада». Для большинства из них торговля собой является, как это ни печально, не столько любимой работой, призванием, сколько способом выжить в означенный переходный период. Сказанное, впрочем, не касается того самого коллектива моделей, который предстояло сопровождать Саше. Те-то как раз принадлежали к первой, не самой многочисленной группе, занимающейся именно любимым, веселым, увлекательным, живым делом… или телом… или делом… – да какая разница – для них это одно и то же.