Юстиниан

В апреле 563 года толпа забросала камнями вновь назначенного городского эпарха Андрея и сражалась с солдатами; племянник императора куропалат Юстин распорядился отсечь большие пальцы рук у тех из прасинов, кто был уличен в использовании мечей[407].

В августе 564 года, как и двумя годами ранее, из-за нехватки воды у водоемов вспыхивали драки и случались убийства.

В 565 году в квартале Мезенциол прасины два дня дрались с экскувитами, было много убитых[408].

Юстиниан по-прежнему оставался средоточием мира, в сиянии и блеске, — но его тело постепенно съеживалось, отказывало, раз за разом подводило своими немощами. Уже подрагивали руки и голова, глаза слезились, в уголках морщинистого беззубого рта образовывались жесткие коричневые корочки. Порой, садясь или вставая, василевс не удерживался и пускал ветры, а окружающие делали вид, что ничего не замечают. Он стал больше спать и, чего никогда не случалось ранее, иногда задремывал как бы наяву. Сидя в собрании и слушая магистра оффиций или куропалата Юстина, он вдруг начинал видеть какие-то смутные образы, связанные то ли с тем, о чем говорил докладчик, то ли с событиями детства, то ли с чем-то неизъяснимым, прекрасным и ужасным, приходящим из горнего или, напротив, подземного мира. Эти образы налетали на его сознание, как дым, обволакивали мысли, которым следовало быть ясными, путали их, сбивали в сторону. Потом всё вдруг проходило, но появлялся страх: а вдруг это дает о себе знать безумие? Но император продолжал служить, ибо не мыслил себя без служения. Задаваться же вопросом, во благо или в тягость людям было это служение, — он не привык.

Но и тогда, уже на пороге могилы, Юстиниан не переставал думать, что поставлен Богом на высшую ступень земной власти для исправления недостатков этого мира путем веры, веры и еще раз веры. Весной 565 года в одной из последних новелл, 137-й, он по-прежнему говорит именно об этом: «…Если мы так упорно стараемся усилить гражданские законы, силу которых Бог доверил нам для безопасности наших подданных, то сколь ревностно надлежит нам стремиться укрепить каноны и священные законы, созданные для спасения наших душ»[409].

Слабеющий август всё меньше обращался к иным делам государства, предпочитая проводить время во дворце, в спорах с иерархами церкви или даже с простыми монахами.

Нет, не заботило старца ничто на земле: ко всему охладел он.
К жизни иной пламенел он любовью — и только.
В небо он мыслью стремился. А бренное тело
Будто бы вещный наш мир постепенно уже покидало…[410]

Эти странные слова поэт Корипп написал в стихотворном панегирике Юстину II. Более того: эту граничащую с оскорблением реплику он вложил ему в уста. Нет никаких оснований подозревать Кориппа в безумии или наглости — скорее всего, Юстин действительно изрекал нечто подобное. Это означает, что своим ближайшим окружением, родственниками Юстиниан воспринимался как чрезмерно задержавшийся. Говоря проще — надоел.

Если верить церковному историку Евагрию, летом 565 года император разослал для обсуждения по епархиям догмат о нетленности тела Христова. Документ не сохранился, и можно строить самые разные предположения: пришел под конец жизни Юстиниан к ереси афтартодокетов (учивших, что тело Христово было нетленным и до Воскресения) или только собирался исследовать данный вопрос[411]. Впрочем, церковное предание гласит, что противника этого учения, патриарха Евтихия, Юстиниан низложил и отправил в ссылку. В любом случае результатов своего послания император уже не дождался — в ноябре 565 года земная жизнь Юстиниана Великого подошла к концу.

Финал: ноябрь 565

Кулак вздымает золотой
Над Византийскою державой
Ее владыка всеблагой…
……………………………
Задует ветер — все сметет.

Франсуа Вийон

Римские императоры умирали по-разному.

Иногда их жизнь обрывала война. Юлиан Отступник, получив смертельную рану копьем в печень, испустил дух в палатке на берегу Тигра. Валента убили в сражении под Адрианополем — да при таких обстоятельствах, что даже тела не нашли. Анастасий, по свидетельству автора Жития святого Саввы Освященного, бегал во время грозы по дворцу, прячась от молний и вопя от ужаса, — но рока не обманул. Валентиниана I хватил удар в тот момент, когда он, рассвирепев, орал на германское посольство. Про Зинона ходили слухи, что он либо упился до смерти, либо вообще оказался в саркофаге живым. Василиска казнили: уморили голодом, чтобы не проливать царственной крови.

Такие смерти верующие вполне могли счесть Божьей карой: Валентиниан был жесток, Валент поощрял ариан, Анастасий и Василиск — монофиситов, Зинон с его Энотиконом оказался нетверд в православии. Про Юлиана и говорить нечего.