Южный ожог

Стальное чудовище выделялось на фоне пасмурного неба. Возможно, в далеком 36-м, когда его произвели, бронеавтомобиль смотрелся элегантно. Но сейчас растерял былую стать. Крылья и борта посекли осколки, все три пары колес обросли грязью. Машину создавали на базе грузовика «ГАЗ-ААА», и внешне лобовая часть напоминала эту машину. Крышу венчала орудийная башенка, узкие передние окна закрывались щитками. К существенным недостаткам относилось отсутствие задних смотровых люков, а также задней двери. Зато в передней части имелись крошечные люки – теоретически через них можно было покинуть машину. Но делать это вряд ли стоило. Зато «БА-6» имел приличное вооружение (скорострельную полуавтоматическую пушку, пулемет «ДТ») и обладал запасом хода в двести шестьдесят километров. Баки при отступлении из Харькова заполнили под завязку, но сутки прошли в метаниях взад-вперед, и уже возникало беспокойство, а хватит ли до конца пути горючего…

Встроенная рация зашлась пронзительным писком. Культурно ругнулся Ярцев. Проснулись Светличный и Гагарин. Васильченко от неожиданности чуть не вывалился наружу, схватился за автомат. Шубин обогнул машину, распахнул заднюю дверцу. Взъерошенный Ярцев сунул ему трубку.

– Товарищ капитан, Прыгунов на связи… – Голос сержанта безбожно вибрировал. – Мы в Крюковке, затаились, нас пока не обнаружили…

– Можешь нормально доложить, в чем дело? – вскипел Глеб.

– Не могу, товарищ капитан, только проснулся, мысли колом… В общем, немцы по-тихому ввезли в деревню две батареи тяжелых минометов. Мимо нас проехали – и на другую околицу… Мы на северном краю деревни, а они на южном. Сейчас выгружают минометы с «трехтонников». Будем их отслеживать. Если пойдут по деревне, примем бой. Но нас всего дюжина… Это хреново, товарищ капитан. Колонна через полчаса продолжит движение. Возможно, у немцев есть данные от воздушной разведки, где находится штаб генерала Белова. По нему и шарахнут. Нельзя этого допустить, товарищ капитан…

– Я понял, Прыгунов. Ты молодец, что не проспал такое событие. Как ударим, атакуйте с тыла, возьмем их в клещи. Подбирайтесь к ним, но не светитесь. Все, конец связи. – Он сунул трубку Ярцеву и задумался. До деревни Крюковка три версты. В лоб это хозяйство не взять, надо думать…

В последующие три минуты он связался с подполковником Гавриловым и лейтенантом Коваленко. Первый был сонным, невнятно говорил, а когда понял, в чем дело, быстро пришел в себя.

– Усвоил, капитан, действуй. Удачи тебе. Без твоего сигнала выступать не будем.

Второй бронеавтомобиль находился неподалеку. Лейтенант Коваленко зевал, кряхтел, кашлял.

– Тепло ль тебе, девица? – съязвил Шубин. – Не сильно перетрудишься, лейтенант, если проснешься?

– Виноват, товарищ капитан, – молодой лейтенант с надрывом откашлялся. – День был тяжелый, устали как собаки, а поспали всего ничего… Докладывайте… тьфу, слушаю вас…

– Противник в трех километрах, – сообщил Шубин. – Разворачивает десять тяжелых минометов и будет бить по колонне, когда она с ним поравняется. Это повод проснуться?

Совместный план утвердили за считаные минуты. Он был сырой, изобиловал дырами, но все же план.

Небо покрылось предутренней серостью. Немецкие минометчики четко знали, что нужно делать. Минометы сгрузили с тяжелых грузовиков, установили за плетнем. Проехать дальше машины не могли, а тащить тяжелое вооружение на руках было нереально. До трассы метров семьсот, ничто не мешало держать ее под огнем. Имелась связь с корректировщиками. Боевую готовность пока не объявили. Фашисты грелись у костра, вели беседы, что-то ели. Приближающийся с фронта бронеавтомобиль заметили не сразу, а когда увидели, раздались тревожные крики, взревели командиры.