Иванов день

Аналогичные поиски архива Александра Копкова, как я упоминал, уже в самом Ленинграде, к сожалению, не увенчались успехом. Сохранился только стенографический отчет обсуждения пьесы «Царь Потап». Но имя Копкова не забыто. В 1964 году в издательстве «Советский писатель» переизданы его лучшие пьесы «Слон» и «Царь Потап» с предисловием Сергея Цимбала.

Как-то при встрече с Александрой Сарычевой я у нее спросил:

— Знаете ли вы, Александра Ефимовна, какие-нибудь подробности о гибели Всеволода?

Она рассказала:

— Однажды — это было поздней осенью сорок первого года — я от Всеволода получила письмо… Он писал о смерти нашей дорогой матери и наших сестер… Я тут же написала, чтобы он немедленно ехал в Устюжну — у меня и корова есть, и урожай хороший собрала с огорода… Получили ответ не скоро… Пишет, что может приехать только при одном условии: если я приму и его друга Сашу Копкова… Я тут же ответила, что готова принять и Копкова, и еще кого-нибудь из его друзей… Но больше весточки от Всеволода не было… Как он погиб?.. Подробности я и сама по сей день не знаю… То ли он и Копков уехали на машине, то ли ушли пешком через Ладожское озеро, но до другого берега, до Кобоны, не дошли… Занесло их снегом во время бурана, утонули в полынье? Никто не знает…

Да, никто не знает, как на Ладоге погибли два талантливых писателя — Александр Копков и Всеволод Пошехонов.

До публикации рассказа «Александр Копков и Всеволод Пошехонов» в журнале «Звезда» отрывок из него печатался в газете «Советская культура». Через несколько дней из Львова мне позвонила Татьяна Ивановна Зорина, заведующая литературной частью Русского драматического театра. Она прочла в газете отрывок и решила обрадовать меня вестью, что одна из пьес Копкова — «Слон» ставится у них в театре.

Мне и в голову не могло прийти, что «Слон» сейчас может быть поставлен где-нибудь. Ставился он в 1936 году. Пьеса мне казалась давно позабытой!

Зорина попросила срочно выслать ей в полном виде рассказ о Копкове. И объяснила: в театре об авторе пьесы ничего не знают, им нечего рассказать о нем зрителям.

Я тут же авиапочтой отправил корректуру рассказа во Львов.

Дней через десять снова позвонила Зорина. Она поблагодарила за рассказ и пригласила меня на премьеру «Слона».

Поехать во Львов, к сожалению, я не мог. Через три дня я должен был выехать в Польшу, где мне предстояло во время «недели польской книги» стать за прилавок на большом книжном базаре и продавать с автографом мои переведенные на польский «Невыдуманные рассказы о войне».

В эти же майские дни произошло еще одно событие.

В Ленинград приехал на гастроли варшавский «Драматический театр». На встрече с актерами этого театрального коллектива меня познакомили с известным польским критиком Романом Шидловским. Беседуя с ним о постановке пьес ленинградских драматургов на сцене польских театров, я узнал поразившую меня вещь: пьесы Копкова «Слон» и «Царь Потап» ставятся в Варшаве в кукольном, а в Лодзи — в драматическом театре!..

Шидловский никакого понятия не имел об авторе этих пьес, хотя давно им интересовался. Узнав, что он был моим другом и я о нем написал рассказ-воспоминание, он попросил подарить ему экземпляр майского номера «Звезды». Я позвонил в редакцию, мне принесли журнал. Шидловский при мне пробежал рассказ и пообещал, что сам переведет его и напечатает в одном из польских журналов.

Я уехал в Польшу. Вернувшись, узнал, что рассказ «Александр Копков и Всеволод Пошехонов» читался по Ленинградскому радио. Узнал я еще, что на радио пришло письмо от женщины, которая в 1942 году присутствовала на похоронах… Александра Копкова.

Мне переслали это письмо, — там был адрес и телефон. Оно было от ленинградки Евгении Ивановны Степанищевой.

Вот что она писала: