Из индийской корзины

Идея Дзоши приглянулась, и, будучи человеком основательным, он сначала решил подготовиться. В Индии паломники всегда устремляются к рекам, поскольку индийская река не просто вода, а «сакральная текучесть». «Не расспрашивай об истоках реки и происхождении мудреца», — гласит индийская пословица: корни харизмы не в прошлом, а в настоящем, к тому же негоже простым смертным копаться в божественных родословных. В Индии же почти каждая река — богиня. Вот Ганга, например, всем известно, что раньше текла в небесах. А потом мудрец Агастья, кстати, по просьбе богов, выпил весь океан, на дне которого скрывались злобные асуры, противники богов. Боги быстро перебили асуров, а потом сказали — мол, выплюнь океан обратно. Агастья же ответил, что уже поздно, он у него в желудке переварился. Тогда боги отправились за советом к всемогущему Брахме, богу-созидателю, и он сказал, что ждать им придется долго, пока в городе Айодхъе не родится царь Бхагиратха. А у того царя было 60 тыс. прадедов, которые давно погибли, но из-за свой злобности и кичливости небесного блаженства не обрели. Бхагиратху это мучило, и он предался подвижничеству на склонах Гималаев. Через тысячу лет дочь Гималаев Ганга предстала перед ним в облике прекрасной девы, и он объяснил ей, что только ее священные воды смогут смыть грехи с останков его предков. Добрая Ганга согласилась спуститься на землю, но предупредила, что земля не выдержит такого мощного напора воды. И тогда Бхагиратха направился к обители многорукого Шивы, и там тоже истязал свою плоть, пока Шива не согласился подставить голову под небесный поток. Он принял на свое чело тяжесть низвергнувшихся вод, которые стекли по его телу, наполнили пересохший океан и очистили от скверны прадедов Бхаги-ратхи.

«Тьфу, — в сердцах вспомнил Дзоши магазин «Ганг» на одной из московских улиц, — что у них там за мутация произошла с нашей святыней?» Он обнаружил эту маскулинизацию, когда принимал участие в международной паремиологической конференции в Москве, и расстроился, поскольку всегда считал, что индийцы и русские связаны глубоким духовным взаимопониманием и их общее индоевропейское прошлое не кануло в Лету (никуда от рек не деться, что ни гидроним, то имя богини), а на синхронном уровне тоже свидетельствует об актуальной общности. Разве перед Волгой не благоговеют — сколько гимнов в честь «красавицы народной» сложено! Его не утешило, а привело в еще большее раздражение, когда Ирина, его российская коллега, рассказала, что на одной из центральных площадей Рима установлен грандиозный фонтан, аллегорически изображающий четыре великие реки мира, и все в виде мужиков, преуспевших в бодибилдинге, а ведь одна из этой четверки — Ганга!

Впрочем, Дзоши понимал, что в этом мире андрогинность становится нормой. Но Ганга — настоящая женщина, и когда Парвати, законная супруга Шивы, узнала, что Ганга сидит у Шивы на голове (именно так этот сюжет изображается в индусской иконографии), а тот не возражает, она впала в ярость. Вместе с сыном, слоноголовым Ганешей, она стала плести интриги, чтобы извести соперницу. Вспомнили про мудреца Гаутаму, который как раз в это время собрал в своей обители на горе Брахмагири (Западная Индия) представителей высшей касты — брахманов и, угощая их трапезой, приумножал свои добродетели. Хитрый Ганеша превратил Джаю, служанку Парвати, в корову, и на виду у всей честной компании она стала топтать рисовое поле Гаутамы. Корова в Индии тоже священная, на нее крикнуть нельзя, а Гаутама замахнулся былинкой, и корова упала замертво. Брахманы пришли в ужас — грех-то какой! Можно смыть только небесной водой! Тогда Гаутама разразился хвалебными гимнами в честь Шивы, и довольный Шива пожертвовал ему клок своих волос — как раз тот, на котором примостилась Ганга. Гаутама схватил его и отнес на Брахмагири, и оттуда потекла одна из наиболее почитаемых в Индии рек — Годавари. Те же потоки, которые затерялись в нечесаной шевелюре Шивы, Бхагиратха потом призвал на землю в виде Ганги, берущей начало в Гималаях. Все эти истории рассказываются в речных махатмъях — особом жанре религиозной литературы, в котором прославляются достоинства каждой индийской реки и расположенных на ней святых мест. Махатмъи всегда составлялись местными брахманами — жрецами и теологами, заинтересованными в притоке паломников, поэтому в Индии каждая река оказывается «вертикальной», т. е. спустившейся с неба, каждая — Ганга, и любая точка на ней — уникальная, неповторимая, наивысшая: очищающая от грехов, исцеляющая от болезней, дарующая благосостояние. Овеянные мифологической славой, эти места известны как тиртхи — этимология слова уводит в древнеиндийский язык санскрит, назвавший так удобные для переправы на другой берег броды.