Из индийской корзины

Нет необходимости представлять известного американского писателя Джона Ирвинга, и нет никакой возможности пересказать ни один из его романов. Поставленные по ним фильмы зиждутся на одной десятой содержания его перенасыщенных деталями и персонажами произведений. «Сын цирка» — единственный из романов Ирвинга, чье действие развертывается в Индии, за пределами авторской ойкумены, и неудивительно, что из индийских примет Ирвинг целенаправленно выхватывает наиболее пряные и бьющие по нервам.

Главный герой — Фарукх Дарувалла — уроженец Бомбея, парс (последователь зороастризма) по конфессиональной принадлежности, в зрелом возрасте перешедший в протестантизм, проживающий в Канаде и женатый на австрийке. Дарувалла, образцовый семьянин и преуспевающий хирург-ортопед Детского центра в Торонто, в качестве хобби занимается исследованием крови карликов, пытаясь обнаружить ген ахондроплазии. Карлики в большом количестве представлены в бродячих индийских цирках, и у Даруваллы всегда есть повод для нового визита в Индию, за которым скрывается надежда на обретение собственного пространства. Фарукха терзает пожизненный транзит, на который он обречен, и настораживает гибкость собственной идентификации; к тому же втайне от всех Дарувалла поставляет сценарии детективов для бомбейской «фабрики грез», объединенные фигурой неподкупного и хладнокровного Инспектора Дхара. В последнем из них — «Инспектор Дхар и убийства девушек из клеток» — серийным убийцей, рисующим на животе своих жертв голову подмигивающего слона, оказывается хиджра. Спусковой крючок нажат: кинематограф подсказывает модель поведения реальному преступнику — миссис Догар, трансформировавшейся путем хирургического вмешательства из мужчины в женщину, т. е. персонажу, разделяющему физиологические особенности хиджр, а оскорбленные бомбейские хиджры объявляют войну инспектору Дхару.

Настоящий инспектор полиции, распутывающий настоящую серию преступлений, спрашивает Даруваллу: Вы знакомы с кем-нибудь из хиджр лично?…В фильме вы сделали убийцей хиджру. Что побудило вас к этому? По моему опыту, хиджры, которых я знаю, достаточно кроткие люди, они почти что приятные. Бывает, что проститутки-хиджры ведут себя смелее, чем проститутки-женщины, но я все равно не считаю их опасными. Может быть, вы знали кого-то, кто был не слишком симпатичным? Удивленный Дарувалла отвечает: Ну кто-то же должен был убивать, здесь не было ничего личного. Логически объяснимо, что в экзотическом романе (криминальном лишь в степени, характерной для всех его произведений) Ирвинг использует экзотических хиджр как композиционный элемент, не забывая практически всех своих героев отправить в (часто комическую) прогулку по известным бомбейским кварталам, где обитают евнухи-трансвеститы. На вопрос инспектора полиции честный и порядочный, склонный к самоедству Дарувалла, может быть, единственный раз в жизни дает приблизительный ответ, отказываясь признать гнетущую неопределенность, непрекращающиеся метания, непреодолимую промежуточность, роднящую его с изобретенными им кинематографическими персонажами и физиологически неполноценной миссис Догар. Спрошенный на улице смешным мальчуганом: «Откуда Вы?», Фарукх неожиданно отвечает, радуясь точности формулировки: «Я из цирка», т. е. утрированно не такой, как все.

Лесли Форбс, «Бомбейский лед» (1998)