Из индийской корзины

В названии романа задействован оксюморон: оглушительно жаркий (даже в период муссонов) Бомбей никак не ассоциируется со льдом, но в эпиграфе Форбс напоминает о жаргонном значении слова ice — «убийство», а потом постоянно обыгрывает и в прямом и в переносном смысле существительное и производный глагол (to ice) в тексте. К тому же индийский лед, приготовленный из сырой воды, может убивать и в прямом смысле; Большинство из тех, кто заболевает в Бомбее, предполагает, что это является следствием какой-нибудь грязной местной стряпни. Они говорят: «Я ни разу не притронулся к воде! В ней полно бактерий». Вообще-то яд часто приходит из более привычного источника. Они забывают о бомбейском льде… Убивает то, чему ты доверяешь. Те самые Великие Моголы, изгнанию которых посвящена индийская версия «Бури», и познакомили Индию со льдом, доставляя его из Гималаев. Студия Калеба Мистри, где он неосторожно наступил на провод, располагается в бывшем льдохранилище, куда еще в XIX в. англичане привозили с Великих озер Северной Америки лед, упакованный в войлок и опилки: Это было в последний раз, когда в Бомбее можно было не опасаться, что лед тебя убьет. «Нет, мадам, тот лед тоже убивал. Когда ледник переделывали под мельницу, в оттаявшей земле нашли труп». И когда героине, в общем-то не особенно разборчивой даме, становится совсем тошно от грязи (в том числе и от муссонных подтеков), окружившей ее, она заказывает в бомбейских ресторанах побольше льда, чтобы очиститься, вернее прочиститься, физиологически. Так лед еще и возвращает к жизни. В нем, в отличие от воды, есть способность устремляться ввысь: Вода — горизонтальная величина. Ты не можешь придать ей форму, ты только можешь прорыть каналы, по которым она потечет. Она ищет низину. Лед совсем другой. Лед оформляет вершины, у него есть форма.

«Бомбейский лед» оказывается и философским романом, утверждая экзистенциональное превосходство двойных возможностей, или изначальной (приобретенной) неопределенности, т. е. не точечную, а гибкую, подвижную субстанцию или личность: Соль — прежде всего превращающее вещество. Украденная у моря, но восхваляемая за ее способность вытягивать воду, она великолепно сохраняет и блистательно разрушает. Именно солью мы стимулируем беременные муссоном облака (чтобы сошли воды. — И. Г.). Соль делает лед и превращает его в воду… «Подвижная личность имеет преимущества по жизни», — учил Розалинду отец, имевший жену в Англии и жену в Индии. Он же однажды сравнил ее с муссоном. Я думаю, это отражало его двойственное отношение ко мне, как индийцы одновременно радуются и тревожатся в преддверии муссона.

И на языковом уровне «Бомбейский лед» от начала до конца выдерживает возведенный в абсолют принцип неопределенности, транзитного состояния. Интеллектуально упоительны двусмысленные названия глав, выполненные в «водном» регистре (например, «Амфибии», ведущие двойной образ жизни), и игра образов, главный из которых — хиджра — становится и ключевым философским символом.

Ни мужчина, ни женщина

Центральные герои всех трех романов — и делийский журналист, и Фарукх Дарувалла, и Розалинда Бенегал — в значительной степени сами являются носителями признака неопределенности: все они находятся в состоянии транзита, в позиции «между». Расплывчатость их собственной идентичности, разбросанной между континентами, национальностями, расами, религиями, профессиями и даже хронологическими срезами, легко перемещаемыми их памятью или фантазией, определяет их восприятие промежуточности как своего рода метаценности. Каждый из героев как будто заново подтверждает известное положение Мирчи Элиаде, что «андрогинность — это различительный признак первичной целостности, в которой соединяются все возможности, — первочеловек, мифический предок человечества во многих преданиях мыслится как андрогин»[51].