Из индийской корзины

Ком грязи, в которую окунулась героиня «Бомбейского льда», нарастает за счет многообразия экстракинематографических интересов подозреваемых в убийствах (среди них кроме Проспера Шармы его ученик — отсюда перекличка с именем шекспировского Калибана — и соперник, сценарист Калеб Мистри, чья жена, как и Майя, выбросилась или была выброшена из окна; торговец недвижимостью Роберто Экрес и др.) — отмывание денег в кинематографе, контрабанда антиквариата и изготовление подделок, политический пиар, поддержка индусского фундаментализма и риэлторские махинации. Коллизия осложняется тем, что Сами был не только свидетелем гибели первой жены Проспера Шармы, любовником (любовницей?) самого Шармы, но художником и скульптором, чей талант использовала мафиозная группировка, а также сыном кого-то из круга подозреваемых: Родители выгнали его из дома много лет тому назад, когда узнали о его наклонностях. Для них это был тяжкий позор. Но он не был выродком и не увечил детей, он был мягким человеком, рожденным не в той шкуре. К тому же Сами оказался обладателем компрометирующих фотографий: с их помощью он пытался воздействовать на высокопоставленных чиновников, защищая таким образом то немногое, что имелось у жителей трущоб, на месте которых предполагалось строительство элитных клубов и отелей. Жители трущоб обитают за пределами пространства, нанесенного на карту, подобно кентаврам, гарпиям, сиренам или гибридному потомству от беспорядочных связей между разными видами. Я и на себя смотрю так же, и на Сами. Мы два гибрида на кромке карты. Бескомпромиссность Розалинды, искусно лавирующей среди множества трупов, приводит к гибели Калеба Мистри (разработчика идей), наступившего на оголенный провод, и Роберто Экреса (исполнителя убийств), потревожившего змеиное логово в «змеиное время» — сезон дождей.

Финал в финале (т. е. наказание заказчика убийств — «ока бури») разыгрывается в пещере на фоне Ардханаришвара — бога Шивы в образе гермафродита, где снимается заключительная сиена «Бури» и куда героиня проникает в гриме хиджры — участника массовки. Перемешенная в Индию XVII–XVIII вв., «Буря» трансформируется в эпическое полотно, живописуя изгнание узурпатора Просперо, выведенного в образе могольского императора Шаха Джахана, и возрождение индуизма, носителем которого является Калибан (местный житель острова, на который высадился Просперо). Роль Калибана исполняет хиджра, превращающийся в прекрасную женщину, инкарнацию Мумтаз (чья память увековечена мраморным мавзолеем Тадж Махал в Агре), великую любовь Шаха Джахана. Хиджры исполняют также роли Ариэля, духа воздуха, и даже Юноны и Цереры в виде индийских богинь.

В разгар съемок при огромном стечении публики с помощью компьютерных технологий Розалинда проецирует на стены пешеры фотографии убитых хиджр, погибших Майи и жены Калеба Мистри, удивительно похожей на Сами. Проспер Шарма не осужден — даже после того, как Розалинда передала полиции все собранные ею улики и аудиокассеты с откровениями, но он раздавлен: Болливуд, как и его двойник в Калифорнии, не желает иметь дела с проигравшими.