Из любви к тебе

Нельзя жить без собаки – она любит всегда, даже когда ты сто раз неправ, везде опоздал и очень виноват.

Простой способ похудеть – просто не успевать поесть.

Старший сын вызывает примерно такую нежность, как недоношенные младенцы в кювезах. С его лохматой башкой, волосатыми длинными, как молодые деревья, ногами и плохо выбритой рожей.

* * *

Наше общество не приемлет слабости. Мы все должны быть лидерами, успешными, эффективными, красивыми. Что тогда удивляться, что при таких установках мы не умеем болеть и стареть? Каждый для себя хочет эвтаназию, раз – и всё. Чтобы без мучений и быстренько. Надо, чтобы все было легко. Жить, любить, умирать…

Но прожить без боли невозможно. Надо приучать себя принимать чужую слабость, тогда легче будем воспринимать и свою.

Мы все очень интересно живем. Некогда скучать. Надо много успеть. Успеваем не всё. Живем нескучно и в таком темпе, что врежемся в собственную старость и смерть очень быстро и на большой скорости, практически завтра, и пожить и налюбоваться друг другом так и не успеем, только если сподобимся перед смертью немного поболеть.

* * *

Я болею – и не поехала на дачу. Поехала моя подруга Шуля, повезла моим воду и продукты. А теперь шлет мне оттуда фотографии Мишки[18] на рыбалке, собаки в траве, сирени в вечернем свете… А я смотрю на эти фотографии и реву. Почему не я радуюсь сегодня своему прорастающему укропу и вдыхаю эту скошенную траву? Интересно, я такая сентиментальная, потому что болею? Или я болею и сентиментально реву, потому что просто дура уставшая?

Я болею. Деталей не будет. Но я должна записать свои наблюдения и хочу, чтобы их особенно врачи прочитали.

Неделю я живу с адским болевым синдромом. Сначала, на момент выписки из больницы, меня обезболили хорошо. И я даже уснула вечером дома, проигнорировав указание выпить на ночь еще пилюлю. Среди ночи проснулась с болью. От боли или от безмозглости, не знаю, из меня вылетели все мои теоретические знания про то, что обезболиваться нужно по часам. Что дозировку надо подбирать индивидуально, что надо дать время, чтобы понять, работает ли выбранная схема. Я первые пару дней или терпела, пока могла, или бросалась пить любые таблетки подряд, или звонила врачу и говорила, что нихрена не работает и что это вообще за ад?!

Когда меня убеждали пить лекарства по схеме, я даже функционировала. Вполне на уровне. Я сумела сходить на мероприятие фонда «Вера» и думаю, что те, кто не знал, ничего не заметил, а я и стояла-то с трудом. На следующий день было совещание по работе, и я смотрела на часы, потому что точно знала, что вот через три-два-один час надо пить таблетку, иначе мозг будет получать только один-единственный сигнал – БОЛЬНО! – какое уж тут совещание?! С обезболиванием, пусть и считая часы, я съездила на одну очень важную для меня встречу, и там меня раскусили только потому, что давно меня знают и сработало интуитивное «что-то с ней не так». Потом я решила, что все, хватит обезболиваться. Рабочие встречи закончились, впереди выходные, полежу дома – само пройдет. Не прошло.

Так вот, самое главное – выводы за эти дни: очень важно, оказалось, проверить все свои знания на практике, на самой себе, и теперь уже с совсем другой долей ответственности я утверждаю следующее.

Любую боль надо лечить.

Даже очень сильную боль можно вылечить.

Врачи сегодня имеют право (и многие даже реализуют его на практике) выписывать пациента из стационара домой с пятидневным запасом обезболивающих, даже если это опиаты. Это разрешено приказом Минздрава России![19]

Принимать обезболивающие препараты надо по часам, по графику!

Когда болеешь, важно знать правду. Важно знать правду про то, что будет за лечение, какие побочные эффекты, как будет болеть. Важно знать, насколько ты сможешь оставаться активным, что сможешь делать из привычного графика, а что потребуется отложить на после выздоровления.

Когда болеешь, и еще важнее – когда болит, очень важно честно рассказать близким, что происходит, потому что попытки решить и справиться со всем самостоятельно близкие люди трактуют совершенно иначе. Сначала так: она рыдает без повода, наверное, ПМС; она слишком много рыдает – наверное, у нее что-то случилось на работе; она рявкает и рычит – точно что-то случилось на работе; она не пускает нас в комнату и говорит по телефону с балкона или из ванной, чтобы мы не слышали; она лежала в больнице, у нее была операция, она снова ревет, она бледная и не ест и купила кучу таблеток – наверное, у нее рак.

А потом, после того как все расскажешь, они реагируют так: почему же ты сразу не сказала, ты нам не доверяешь; мы разве не должны быть вместе, когда что-то не так; неужели ты хотела бы, чтобы и мы тебе не сказали, если вдруг… И они вообще-то правы. Близкие люди на то и близкие, чтобы быть рядом, когда плохо. Иначе какие же они близкие… И за что же их мучить неведением, подозрениями и такими жуткими ненужными страхами?