Из любви к тебе

Если требуешь уменьшения смертности и роста продолжительности жизни, при этом навязывая регионам универсальные решения, не учитывающие их специфику, или приходя в ужас от тех редких региональных министров, которые проявляют самостоятельность и смелость в принятии административных решений (не дай бог спровоцируют социальную нестабильность!), то не стоит удивляться лживой статистике. Она – отражение поручений и ожиданий и усыпление бдительности власти. Ведь больше денег дают не тому, у кого лучше реальный результат, а тому, кто быстрее отчитался и раньше других потратил предыдущую порцию. Построил, отремонтировал, сфотографировал, предъявил результат: фонтан, окна пластиковые, новый газон.

Но результат в другом. Вложенные деньги и отремонтированные метры – это все равно, как сказала бы мама, что коню педали. И нет, я сама не знаю, как измерить качество помощи. Но я знаю, как мерить нельзя. Это уже неплохо… Наверное, можно только людьми, своевременная помощь которым изменила качество их жизни, вернула им возможности, утраченные в силу возраста или болезни. Благодарными родственниками можно мерить. Молодежью, без самопожертвования оставшейся жить там, где стареют родители. Ростом жалоб на хамство и низкое качество помощи. Ибо именно рост (а не сокращение) жалоб свидетельствует, что люди знают о своих правах и о том, на какую помощь могут рассчитывать.

Ох, божечки. Это, видимо, баба Нюта отдохнула лишнего, и боевой дух вернулся…

Я еду из отпуска в поезде «Арктика» в чистеньком купе из Кандалакши в Питер. В Кандалакше я погрузилась в вагон около двух часов ночи после нескольких часов пути и полуторачасового ожидания поезда на станции в минус двадцать девять. Утром в дверь стучит проводница. Доброжелательно и вежливо спрашивает, что мне принести: чай или кофе. Я разлепляю глаза: на соседней полке мой приоткрытый чемодан с торчащими оттуда феном, проводами, планшетом, выбором шерстяных носков, термобелья, шарфов и нескольких тепленьких ночных рубашек, рядом на полу аккуратно поставленные зеленые угги с лужицей стаявшего снега под ними.

Надо сказать, что спросонья в глазах у меня всегда двоится, и первые десять минут мне проще смотреть на мир одним глазом. И еще волосы у меня короткие, и поэтому по утрам они стоят дыбом. Всегда. Равномерным кругом по всей башке.

Я стараюсь одной рукой плавно водить над чемоданом, как бы делая его содержимое незаметным для посторонних, другой рукой приглаживаю торчащие волосы. Смотрю на проводницу одним глазом и тоже вежливо отвечаю:

– Простите мне мой такой неприбранный вид. Мне чаю с лимоном, но попозже, и воду без газа.

Проводница с накрашенными глазами, в фартучке и в чем-то вроде кокошника, закрепленного на высокой прическе, успокаивает меня, мило махнув рукой:

– Да ну что вы, не переживайте! Я по утрам тоже такая, даже еще страшнее!

Возвращение к чтению

Когда-то очень давно, лет тридцать назад, мои летние никитинские каникулы совпали на несколько дней с маминым отпуском. Она в пять утра вскакивала и убегала за малиной или земляникой, одна. Я просыпалась – а ее нет. И я ждала-ждала… Или она сидела в дачном кресле, передвигая его каждые пятнадцать-двадцать минут из тени в солнце, и читала. Читала, читала, читала все время, прерывалась только еды нам приготовить.

Я говорю: «Мам, ну сколько можно!» А она вдруг ответила: «Нют, а ты не заметила, что я несколько лет ничего не читала, что я сейчас впервые с книгой года за три?»

Хм, действительно. Я запомнила это свое ощущение честного воспоминания. «А почему?» Мама ответила странно: «Не знаю, знаю только, что после смерти бабушки сил на художественную литературу у меня не было. А вот сейчас снова наконец-то смогла взяться». Я точно помню, что она перечитывала тогда «Иосиф и его братья».

Так вот. Я уже много лет, думаю, лет десять, ничего не читала. То есть я постоянно читала соцсети, газеты, прочитала целую библиотеку профессиональной литературы, но настоящих книг я не читала. Иногда, редко-редко, когда выходили книжки у друзей, я читала их. Но не по правде. Я их читала как бы глазами и ртом. Чтобы потом не стыдно было сказать: прочитала, конечно! А вот головой и сердцем – не читала. За эти годы посещения любимого книжного магазина на Тверской превратились в постыдную череду угрызений совести.

Недавно мой старший сын разглядывал книги в спальне и говорит: «Мама, а ты художественную литературу читаешь вообще?» Господи, как же мне было приятно ему ответить: «Знаешь, Лёвик, да, я снова начала читать».

Я снова начала читать после летнего отдыха, после китов и Шантарских островов. Сначала осторожно перечитала то, что было уже «прочитано глазами». «Лестницу Якова», «Ложится мгла на старые ступени», «Время колоть лед». Понравилось все. Но работа затянула меня и снова переключила на статьи и новости.