Из прошлого

К пятнадцати годам я написал рассказ «Пальтишко» – о девочке, которая в своем пальто переносила прокламации из нелегальной типографии в стачечный комитет лодзинских рабочих. Прототипом героини этого рассказа Минделе была моя мать Сара-Миндл, которая действительно выполняла это задание во время первой русской революции. Рассказ этот понравился, и Лев Квитко сам передал мою рукопись директору еврейского детского издательства Ицику Гринзайду с просьбой издать этот рассказ в форме отдельной книжечки. Когда я предстал перед очами редактора, он громко рассмеялся и добродушно сказал: «В пятнадцать лет – и книжку? Ну, это ты, брат, переборщил… Сам Пушкин этого себе не позволял. Все же добрый человек ваш Квитко…» Я виновато молчал. Я даже не мог выговорить, что книжка вообще не моя идея. Видя мою беспомощность, Гринзайд взял себя за нос: «Не падай духом, я еще кому-нибудь дам почитать твою сказку».

И, действительно, он передал мою рукопись сначала М. Даниелю, который вместе со мной у себя дома прочитал мой рассказ и дал важные указания, потом, последний вариант моего рассказа Дер Нистеру, который фактически стал редактором книжечки.

О Нистере я был много наслышан, не раз его видел, но знаком я с ним не был. От многих писателей, с которыми я к тому времени контактировал, я знал, что Нистер был на редкость скромным, умным человеком и большим писателем, современником и другом Ицхока-Лейбуша Переца. Жил писатель недалеко от меня, на Юмовской улице, и меня охватило чувство внутренней гордости, что мне предстоит близко познакомиться с таким человеком.

Принял меня Нистер, я бы сказал, нежно. Его красивое лицо, его улыбка и черные усы светились истинной добротой, когда он усадил меня к письменному столу. Говорил он тихо, словно боялся кого-то разбудить. Сначала он меня приласкал, как ребенка – рассказ ему понравился. Потом он очень осторожно перешел к недостаткам. Но, когда он открыл мою рукопись, мне стало немножко не по себе: целые фразы были оттуда вычеркнуты и новые дописаны его рукой… При всем моем огорчении, я не мог не заметить, что после его редакции текст звучал намного лучше… Несколько дней спустя после моего визита к Нистеру, меня вызвал в издательство Ицик Гринзайд и подал мне на подпись подготовленный договор. Я был настолько ошеломлен, что, могу поклясться всем для меня святым, что я подписал его дрожащей рукой, даже не прочитав. На аванс от гонорара я сам впервые в своей жизни пошил красивый костюм и заплатил за путешествие по Крыму, которое совершил вместе со своими друзьями Генехом Койфманом и Мотлом Голбштейном летом 1934 года. А кто мог измерить мою радость, когда через несколько месяцев вышла из печати моя книжечка? На каждом шагу меня все поздравляли с успехом. Мой отец был на седьмом небе, мать – немного сдержаннее, но довольна и, главное, я приобрел вес среди своих друзей и товарищей. Кроме авторских экземпляров, я купил в книжном магазине порядочное количество книжечек и раздаривал их налево и направо. Лишь одному человеку, которому я был обязан подарить первый экземпляр, Льву Квитко, я не успел передать мое «Пальтишко». К этому времени писатель уже не жил в Харькове, а я мечтал мой подарок вручить ему лично в руки. К сожалению, я Льва Квитко больше никогда не видел, и предназначенная ему книжка с моей надписью «Спасибо Вам за книжку» – это единственное, что у меня сохранилось до сегодняшнего дня.

С тех пор, как я стал автором собственной книжечки, передо мной открылась светлая перспектива творческого роста, я начал много писать, несколько раз печатался. Я задумал роман «Вундеркинд» о юном скрипаче и даже написал его вчерне, но затем моя жизнь перевернулась, и точно также, как до сих пор я быстро шел вверх, также быстро я покатился вниз.

О моей книжечке были напечатаны две рецензии: одна в «Молодой Гвардии» Гирша Бловштейна и вторая – в киевском «Пролетарском знамени» И. Люмкиса. Последний, приехавший в Харьков, очень хотел познакомиться с автором «Пальтишка», и, когда ему представили шестнадцатилетнего паренька, он подумал, что над ним шутят. Между тем, я уже заканчивал второй курс техникума журналистики, и мне предстояло отработать практику. Редактор «Штерна» («Звезды») Бузи Гольденберг, лично пригласил к себе в редакцию на практику Генеха Койфмана и меня. Генех дал свое согласие. Я же захотел поехать в село, на природу, увидеть новую для меня жизнь, новых людей, и я своего добился. Я поехал в еврейский национальный район Ново-Златополь, Днепропетровской области. Тут я отработал целое лето в еврейской районной газете «Колхозная звезда», которую редактировал Хаим Меламуд.