Читаем Из России в Китай. Путь длиною в сто лет полностью

Итак, от Красного Яра нас повезли в степь, в глубинку. Когда мы прибыли к нашему новому месту жительства, то пришли в отчаяние: посреди бескрайней степи, в открытом поле, стояли какие-то унылые домики. А вокруг полное безлюдье. Добрались до дома правления колхоза, который носил русско-немецкое название «Штурм», и поразились: у дверей, как часовые, стояли… верблюды! Мы воззрились на них, а они – на нас с высоты своего величия, но не оплевали.

Когда мы вошли в правление, то впечатление стало меняться к лучшему. Помещение было чистенькое, теплое, и встретили нас со всем радушием. Председатель колхоза подробно объяснил нам все, начиная от рабочих заданий и кончая бытовыми мелочами. Первую ночь мы провели в правлении колхоза, а потом нам на каждую бригаду (семнадцать человек) выделили отдельный дом, обеспечили топливом.

Я обратила внимание, что дома в деревне были добротные: каменные, оштукатуренные и крытые железом. Не чета избенкам-развалюшкам в русских селеньях. Колхозы немцев Поволжья прежде были богатые, а «Штурм» перед войной был даже участником сельскохозяйственной выставки. Но теперь деревня стояла пустая, в ней жили только две – три семьи русских и украинских беженцев из Курской области и с Украины. И поля вокруг бескрайние, голые – ни кустика, ни деревца, только земля, укрытая снегом. Мебели в домах не осталось никакой – хозяева все увезли. К нашему приезду соорудили нары, настелили сена, мы так и спали, накрываясь пальто.

Как-то поздно вечером я вышла из дома и замерла в изумлении: откуда-то издалека доносился странный однообразный гул, тянувшийся на одной ноте. «Что это – радио? Откуда оно в степи?» – Надо мной посмеялись: «Какое радио! Это волчий вой, только очень отдаленный». Волков в степи развелось в тот год великое множество. Голодные, они залезали в овчарни и коровники, резали скот. С ними просто сладу не было.

Вскоре с волками повстречался один из наших – сын сотрудницы немецкой редакции. Ему было поручено перевозить снопы с отдаленного омета на деревенский ток. Не успел он еще нагрузить телегу снопами, как вдруг вдали показалась стая волков. Они мчались к нему с ужасающей быстротой. Паренек вскочил на телегу и стегнул лошадь. Она и так, без понуканий, понеслась вскачь. Волки преследовали его упорно, до самой деревни. С тех пор мальчишка отказался ездить в поле один – с ним обязательно отправлялся напарник.

Среди этого пугающего белого безмолвия согревала душу возможность сытно поесть, перестать чувствовать себя голодной.

Я писала родным:

«Вчера вечером нас накормили ужином – такого мясного вкусного супа мы давно не ели. Дали нам по куску хлеба и очень были смущены и извинялись, что мало: не ожидали, что прибудет так много народа (нас здесь 34 человека), и не напекли хлеба.

Нам установили такой паек: 800 гр. хлеба, 200 гр. круп, 100 гр. мяса (через день), 200 гр. белой – 72 % – муки для лапши и пр., 50 гр. масла подсолнечного. Председатель заявил, что у них этого масла много, хватит до нового урожая. Он сказал, что мы можем пить чай сколько угодно и даже… настоящий китайский, 1-й сорт.

В общем, условия бытовые нас не волнуют. Единственное, что нас беспокоит, это справимся ли мы с работой, не ударим ли в грязь лицом. Но во всяком случае, будем делать все, что в наших силах».

Чуть начинало светать, мы шли на ток. Нужно было обмолотить хлеб с 300 га, а всего в колхозе было засеяно 2000 га, но нам одолеть такое было невозможно. Мужчины подавали снопы на барабан молотилки, а мы, женщины, отгребали зерно и мякину. Работа была не столько тяжелой, сколько пыльной. Остья и мякина набивались в ноздри и в рот, приходилось по самые глаза укутываться платками. Зато за нелегкий труд нас досыта кормили: по утрам молоко и белый хлеб, за ужином и обедом жирные мясные щи либо вкусный украинский борщ (стряпухой была эвакуированная сюда украинка). Так хорошо мы уже давно не ели и в знак благодарности старались работать еще лучше. Впереди к тому же маячил мешок муки – оплата труда для каждого работника. Нам пообещали 8 % с каждого обмолота, и все понимали, что это замечательно!

Перейти на страницу:

Похожие книги

120 дней Содома
120 дней Содома

Донатьен-Альфонс-Франсуа де Сад (маркиз де Сад) принадлежит к писателям, называемым «проклятыми». Трагичны и достойны самостоятельных романов судьбы его произведений. Судьба самого известного произведения писателя «Сто двадцать дней Содома» была неизвестной. Ныне роман стоит в таком хрестоматийном ряду, как «Сатирикон», «Золотой осел», «Декамерон», «Опасные связи», «Тропик Рака», «Крылья»… Лишь, в год двухсотлетнего юбилея маркиза де Сада его творчество было признано национальным достоянием Франции, а лучшие его романы вышли в самой престижной французской серии «Библиотека Плеяды». Перед Вами – текст первого издания романа маркиза де Сада на русском языке, опубликованного без купюр.Перевод выполнен с издания: «Les cent vingt journees de Sodome». Oluvres ompletes du Marquis de Sade, tome premier. 1986, Paris. Pauvert.

Донасьен Альфонс Франсуа Де Сад , Маркиз де Сад

Биографии и Мемуары / Эротическая литература / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное