Из России в Китай. Путь длиною в сто лет

В феврале 1949 года, когда Пекин распахнул свои ворота частям Народно-освободительной армии, Ли Лисань находился уже не в Шэньяне, а в маленькой деревушке Сибайпо, затерянной среди лессовых гор провинции Хэбэй. Здесь в марте 1949 года состоялся пленум ЦК КПК, на котором было принято решение перенести центр тяжести работы из деревни в город. Решение это было действительно историческим: ведь до того вся специфика деятельности, все структуры формировавшейся власти ориентировались на деревню, на крестьянство и во многом носили партизанский оттенок. И тут такой резкий поворот! Коммунистическая власть спускалась с гор.

Мао Цзэдун, прекрасно знавший крестьянство и сам крестьянин в душе, возможно, чувствовал себя не совсем уверенно при мысли о городе. Недаром он все время говорил о том, что нужно учиться заново, нужно привыкать к городской жизни, и старался окружить себя людьми, которые разбирались в городских условиях. На какой-то момент в поле его зрения вошел Ли Лисань. На пленуме в Сибайпо Мао неожиданно обласкал его вниманием и предложил:

– В Шэньян не возвращайся. Поедешь вместе с нами в город.

Такое предложение было равносильно приказу. Ли Лисань отменил прежние планы, и в середине марта все шестьдесят человек – участники пленума – вместе с обширным штатом аппаратчиков, охранников, связистов и так далее в сопровождении воинских частей погрузились в трофейные американские джипы и по пыльным проселочным дорогам выехали в Бэйпин (Пекин). «Северная равнина» – так город назывался при Гоминьдане, чтобы не путали со столичным градом Нанкином («Южной столицей»). Теперь ему должны были вернуть прежнее имя Бэйцзин – он снова становился Северной столицей.

Муж так описывал свои впечатления от Пекина:

«Лизочка, моя милая! Приехал опять в “город-красавицу”, конечно, с совершенно другим чувством. Да, город действительно красивый, хотя гоминьдановские мерзавцы его мучили, изуродовали и испортили, он стал грязным, но все-таки он красивый. Вчера с одним товарищем гулял в одном из известных садов (парков), в котором гоминьдан разместил свои войска в течение двух месяцев. Как его испортили! Поля с многими разными цветами превратили в площадь для обучения солдат. Красивые павильоны превратились в солдатские казармы. Для того чтобы вычистить и вывезти грязь и конский навоз, городское правительство мобилизовало 500 рабочих, которые работали в течение 7 дней. К счастью, остались елки[93], много-много елок тысячелетнего возраста. По одному этому можешь представить себе, какой это красивый парк!

Очень жалею, что не уговорил тебя приехать вместе со мной. Если бы ты была здесь, я мог бы с тобой гулять целый день, так как живу, как гость, работы мало. Но сегодня уезжаю дальше. Возможно, вернусь через 10–15 дней. Тогда, думаю, смогу послать кого-нибудь к тебе, чтобы проводить тебя сюда. Вероятнее всего, я буду работать здесь. Конечно, это еще не окончательно.

Как Аллочка и Инночка, не болеют ли они? Вчера мне приснилось, будто бы они болеют, и ты измучилась, похудела очень. И сейчас очень беспокоюсь.

Пока до свидания. Целую тебя крепко. Твой Мин».