Из России в Китай. Путь длиною в сто лет

С Чжоу Эньлаем Ли Мина связывали долгие годы совместной работы, учеба во Франции, Наньчанское восстание, конспиративные совещания на явочных квартирах в шанхайских сеттльментах, когда после VI съезда КПК в 1928 году они совместно стали фактическими руководителями партии. Конечно, Ли Мину хотелось бы увидеться с Чжоу Эньлаем, узнать обо всем, что произошло в Китае и в партии за эти годы. Но он привык задумываться над ситуацией. Почему вдруг такое неожиданное предложение от следователя НКВД? Что за этим кроется? И как может он прямо из тюрьмы явиться к Чжоу Эньлаю, бросив на него сомнительную тень? Ведь еще недавно на допросах следователи нагло требовали признаний в том, что в КПК существует антикоминтерновская группировка под названием «лилисановщина», членами которой являются многие сегодняшние руководители партии, и Чжоу в том числе. И Ли Мин четко ответил следователю:

– Нет, пока мой вопрос не выяснится до конца и Коминтерн не вынесет окончательного решения, я не считаю себя вправе встречаться с руководителями китайской компартии.

Однако по выходе из тюрьмы, 20 ноября 1939 года, он написал письмо, о котором я не знала, но которое сохранилось в архивах Коминтерна.