Из зеркала

— Я живу в том же доме, где она снимала квартиру, но я слышала о ней на днях от соседки. Судя по её словам, ваша подруга была очень умной и способной девушкой.

— Да, Яна хорошо училась в университете. Она ведь из провинции, сирота, помощи и поддержки никакой. Одна надежда на себя. Она целыми днями в библиотеках пропадала, зато у преподавателей наших в любимицах ходила. Те всегда её хвалили и в аспирантуру позвали ещё до того, как мы дипломы защитили. А какой красавицей она была! Я вам сейчас её фото покажу.

«Наверное, со стороны это выглядит странно, что мы на могиле одной покойницы беседуем о другой», — подумала Эля, глядя, как блондинка, вынув из кармана куртки телефон, ищет фотографию своей подруги.

Журавлёва и впрямь была красивой. Стройная, с большими глазами и длинными тёмными волосами, она была больше похожа на модель, чем на учёного. Трудно было поверить в то, что этой молодой женщины уже нет на свете.

— Это мы с девочками минувшим летом встречались, — пояснила блондинка. — Отмечали пятилетие окончания университета.

— У вашей подруги, должно быть, было немало поклонников, — сказала Эля.

Блондинка махнула рукой:

— Были. Но она хотела состояться как учёный, лингвист, а потому сразу же расставляла все точки. Она умела отваживать назойливых кавалеров. Правда, как-то обмолвилась, что есть такие, которые ни с первого, ни со второго раза не понимают слово «нет».

Тут у блондинки неожиданно зазвонил телефон. Ответив на звонок, она тут же заторопилась и, простившись, ушла.

— С кем это ты так долго разговаривала? — спросила, подойдя к Эле, Таня.

— С исследовательницей творчества Киры Дубовской.

— Какой ещё Дубовской? — удивилась Таня.

Эля без слов показала на могилу.

Вернувшись, они на лестнице встретили Надежду Трофимовну. Эля хотела спросить у неё, от какой болезни умерла Яна Журавлёва, но передумала. «Хватит с меня чужих тайн», — решила она. Дома Эля сказала Тане:

— Всё, пора заканчивать с кладбищенскими прогулками. В следующую субботу идём смотреть спектакль. Мариинский театр на гастроли приезжает. Андрей купил билеты на балет для них с Лилей, но его коллега пригласил их на юбилей.

— А что за балет? — поинтересовалась Таня.

— «Спящая красавица». Как раз по твоей тематике.

Таня вздохнула:

— Ладно, сходим. Правда, я уже этот балет видела.

— Да? — удивилась Эля. — И где же?

— По телевизору, в прошлом году. Помню, настроение у меня в тот день совсем ужасное было. Включила телевизор, а эту «Красавицу» по какому-то каналу показывают.

— Ну и как? Поднялось настроение?

— Немного. Когда дядька в женской одежде на сцену выскочил. Он роль злой колдуньи исполнял. Ну и танцор тот ещё! — усмехнулась Таня. — Он мне нашего завхоза напомнил.

— Почему? — удивилась Эля. — Разве ваш завхоз в женской одежде ходит?

Таня покачала головой:

— Нет, но он так же руками машет и головой трясёт, когда на кого-нибудь ругается.

Они устроились в кухне и принялись пить чай. Эля задумчиво посмотрела в окно и вдруг опять мысленно оказалась на кладбище возле могилы Дубовской, затем перед её глазами возникли пожелтевшие страницы, исписанные итальянскими буквами. «Невозможность получить желаемое порой толкает человека на ужасные поступки, — подумала она. — Надо иметь большую силу воли, чтобы справиться с искушением».

Глава 4

Таня всё первое действие просидела как на иголках, постоянно заглядывая в телефон.

— Что с тобой? — не выдержала Эля.

— Смотрю, сколько времени до перерыва осталось. Ужасно пить хочется. Во рту всё пересохло. Я, пока ехала до театра, две пачки чипсов с паприкой съела.

В антракте пришлось пойти в буфет, чтобы утолить Танину жажду. Пока Таня расправлялась с бутылкой питьевой воды, Эля сидела напротив и пила чай. Неожиданно она увидела идущую к ним от барной стойки с чашкой кофе блондинку, лицо которой ей показалось знакомым.

— Я могу присесть за ваш столик? — улыбнувшись, спросила блондинка.

Эля узнала её: это была та самая девушка, с которой они встретились неделю назад на кладбище. Только теперь она была одета не в джинсы, а в красивое вечернее платье, и волосы у неё были уложены в причёску, а не распущены по плечам.

— Конечно, присаживайтесь, — сказала Эля. — Как обстоят ваши изыскания по творчеству Дубовской?

— Оказывается, это была довольно неординарная личность. Судя по оставленным современниками воспоминаниям, характером она напоминала Гиппиус: такая же колкая и язвительная. Кира Андреевна пользовалась невероятным успехом у противоположного пола. Кто-то её даже прозвал Джэн Вальмор.

— Как вы сказали? — поразилась Эля.

— Джэн Вальмор, — сказала блондинка. — Так звали героиню баллады Бальмонта. «Во взор её ты бросишь взор, и ты навеки пленный», — процитировала она. В Киру Дубовскую влюблялись с первого взгляда.

— Но в балладе Бальмонта Джэн Вальмор губила своих воздыхателей, а Дубовская, наоборот, покончила с собой из-за несчастной любви, — заметила Эля.

Блондинка улыбнулась и покачала головой: