Избавление

Она не умерла, как умер тот воин у входа в замок Авгрюн, чье сердце колдун расплющил одним жестом. Но не умерла только потому, что была проклята. Стиккет набросил свое колдовство на сердце, опутанное проклятьем. И теперь именно пятна на лице, на шее, на плечах, и, кажется, на спине и на животе — не давали колдуну расплющить живое. Натягивались корнями и сдерживали его напор. Демон его раздери, это же и было именно корнями! Какое-то хитрое лесное ведовство, недаром Адну называли хозяйкой Вандилского леса, и Рит немало знала травяных заклятий, но как избавиться именно от этого? Или сначала нужно сдержать напор и ненависть Стиккета? И почему она все еще стоит, а не корчится с огненной удавкой на шее от прикосновения к камню? Что ее держит? Или кто?

Сквозь застилающую ее боль Рит посмотрела на себя и увидела побелевшие пальцы Арикати на собственной талии. Что ж, спасибо тебе, энс. Теперь надо разглядеть и самого Стиккета. Откуда у него столько силы? Ведь не умбра же он в самом деле?

Она прищурилась, тряхнула головой, заморгала, стряхивая с ресниц пот, выронила лук и все-таки смогла увидеть. Колдун стоял в луже крови, вытекшей из двух сраженных ею воинов. Стоял, вытянув в ее сторону руку и сжимал стиснутый кулак — другой рукой. Пытался раздавить ее двойным заклятьем. Вот демон, сейчас бы она точно достала его из лука. Еще бы немного сил… Проклятье… Может быть, он тоже полукровка? Что значит тоже? Кто еще полукровка, кроме Пайк? Разве только Брет… Или и это семя Карбафа? Отчего же Адна не расправилась со Стиккетом в свое время? Или как раз она…

— У тебя кровь на лице, — услышала шепот Пайк Рит и поняла, что ее поддерживает не только Арикати.

— Я знаю, — пробормотала Рит и потянулась к проклятию Адны. Поддалась ему. Влила в него толику силы. Перестала отгораживаться. Позволила оплести собственное сердце еще сильнее. Поверх его пальцев… Почувствует или нет? Вряд ли… Это же не его проклятье. Сбросить чужой наговор — не так уж трудно. Но сначала его надо ощутить… Секунды хватит… Пары секунд… Главное — устоять…

— Арикати, не отпускай меня…

— Ни за что, Рит.

— Пайк!

— Я слышу тебя, Рит.

— Удержи меня, когда Стиккет попытается улизнуть. Тогда будет важно удержать. Не теперь.

— С чего это он попытается улизнуть?

— Варга! Не сплетай ничего против Стиккета. Лучше помоги Пайк.

— Я все понял, Рит.

— Лон! Хелт!

— Что мы можем? — донесся голос Лона.

— Пусть избавят вас боги от прикосновений к камню. Но в левую руку мне надо вложить лук, в правую — стрелу. Тул на поясе.

— Рит, — прошептал где-то рядом Хелт. — Да у тебя кровь течет по лицу. То, что было черным, стало алым!

— Это не заразно, — закатилась сухим смешком, закашлялась Рит. — Лук и стрелу… Быстро!

— Плетни подтащили к основанию менгира! — прошипел над ухом Лон. — Стрелки прячутся за ними!

— Лук и стрелу! — зарычала Рит.

Она почувствовала рукоять лука левой ладонью, древко стрелы правой, выставила вперед левую ногу, напрягла правую и сделала то, что делала уже тысячи раз. Сделало то, что было источником вечных мозолей на трех пальцах ее правой руки и было таким же привычным, как дышать, как бежать по родной степи, как разрезать собственным телом холодную воду узкой степной реки или степного озерца. Выпрямила руку с луком, поймала древком стрелы тетиву, стиснула опасный снаряд и потянула тетиву к щеке. Легко и плавно, хотя все ее нутро, все отметки проклятья на лице и теле пылали пламенем, а сердце было заключено в стальные тиски. Прицелилась и выпустила стрелу в Стиккета. Не для того, чтобы убить, хотя убить хотелось очень. Для того, чтобы спугнуть.

Стрела летела врагу точно в грудь. В середину его нагрудника. Она уже была там, полет должен был длиться доли секунды, просто время растянулось и замедлилось. И оно замедлилось и для Стиккета. Он увидел стрелу. И сделал шаг назад. Отдернул руку от ее сердца и почувствовал пряди проклятья на собственной руке. Взвыл и рванулся в сторону, назад, в бешенстве отбил стрелу и стал сдирать с руки облепившие ее корни и одновременно с этим вырывать их из сердца Рит. Вырывать их из тела Рит. Вырывать с мясом и кровью. Никто бы не смог. Даже Пайк. Если только ценой своей второй жизни. Но Стиккет смог. И он это делал. И уже понимая, что вместе с проклятьем Адны ее колдун-прислужник вырывает у нее часть жизни, Рит упала на колени и с изумлением обнаружила, что кто-то притащил и положил перед нею сложенное одеяло. Не может быть… Этот Стиккет был сыном Адны. Это же было очевидно. Как она могла этого не понять сразу? Но откуда одеяло?

— Я бы не удержал тебя, — признался Арикати. — Я мелкий. Одеяло принес Хелт. Или кто-то из его воинов. Хелт не такой уж дурак, каким кажется.

— Что ты там лопочешь на своем языке, энс? — обеспокоился Хелт, услышав свое имя.

— Он тебя хвалит, — успокоила воина Пайк. — Говорит, что ты не дурак.

— Не такой уж дурак, — добавил Варга.