Избавление

— Ну, не совсем барахло, — соглашался Оркан. — Все ж таки не пьяный подмастерье суетился. Только ведь это как с детьми. Если взрослый человек старше другого взрослого человека на два года — они ровесники. А если ребенок старше другого ребенка на два года — то он старше в два раза.

— Ну и что? — ковыряла в носу кроха Рит.

— А ничего, — смеялся Оркан. — Мечи — это дети навсегда. Тот, что лучше в два раза, так и будет лучше в два раза. Что ты с ним ни делай.

— А если его перековать? — надувала губы Рит.

— Это все равно, что человека заново родить, — разводил руками Оркан. — Ничего сложного. Только целая жизнь потребуется. Еще одна целая жизнь.

— Еще одна целая жизнь, — чуть слышно прошептала Рит, не сводя взгляда со спины Ло Фенга. Ведь было что-то такое в том первом путешествии — от Водана до Опакума, что заставляло ее задерживать дыхание, если эйконец изредка обращал на нее внимание. И не потому, что он спас ей жизнь дважды. Пожалуй, он спасал ей жизнь много раз. Хотя и из всех его тогдашних спутников в живых осталась только она одна. Нет. Еще почему-то. Интересно, он уже понял, что его камней в ее груди теперь нет? А что если и взгляд Хедерлига однажды станет ей так же безразличен, как взгляд эйконца? Нет. Не станет. Никогда.

— Скоро этот ваш монастырь? — посмотрела на Дикту Рит.

— Скоро не скоро, а ускоряться не будем, — буркнула Дикта, оглядываясь на застывшую со страдальческим видом Гледу. — Часа три еще, не меньше. Можно было бы и за час управиться, если бы не твой живот. Спеши не торопясь. Полчаса до скал. Час по горному проселку. И еще час или больше забираться на возвышенность. Монастырь же на горе стоит. Под горой и на горе. Но не так, как Одалский. Не в горе, а у нее. Ясно? Хотя пещер в той горе столько, что конца им не видно. Мы там однажды заблудились. Еле выбрались.

— Я не была в Одалском монастыре, — отговорилась Рит и снова посмотрела на Гледу. Только теперь она осознала, что Гледа не просто похорошела. Что изменения в ее внешности, да и в развороте плеч, исключая огромный живот, были не просто не похожи на одутловатость, присущую всякой будущей роженице. Гледа стала как будто другим человеком. Нет, она по-прежнему напоминала саму себя, во всяком случае, оставалась сама собою, но вместе с этим она словно выросла. Окрепла. Сменила кожу, которая уж точно даже не подозревала ни о каких прыщах. Увеличила разрез глаз. Избавилась от едва приметной горбинки на тонком носу. Обрела куда как более пышную шевелюру. И сильные руки, которые и так не были руками неженки. Прекрасные руки, которые не только знали о том, что такое красота и изящество, но и не забыли, что такое воинской мастерство.

— Ты как? — спросила Рит, приблизилась, наклонилась, свесилась из седла и медленно потянулась к животу Гледы, различив при этом ее мгновенный жест, изгиб пальцев, их соединение и размыкание.

— Не нужно, — попросила Гледа. — Я едва сдерживаю ее.

— От чего? — удивилась Рит. Девчонка явно применила защитное колдовство. Причем применила его непроизвольно и на удивление чисто.

— Не от родов, — прошептала Гледа. — Это случится тогда, когда и должно случиться. От ненависти. От ее ненависти.

— И кого же она ненавидит? — спросила Рит.

— Ласточка-то? — негромко засмеялась Гледа. — А всех. Тебя, меня, эту лошадь, Дикту. Всех.

— Почему же так? — не поняла Рит.

— Потому что она из этого состоит, — ответила Гледа. — Если бы она состояла из любви, я бы защищалась от ее любви. Или не защищалась бы.

Рит выпрямилась. Оглянулась и поймала взгляд Мортека. Вспомнила улыбчивого проводника, который вел их отряд через топь, а переведя, убил жену и сына Оркана и рассеялся, обратившись в жнеца. Или то, что меняется вокруг них, слишком важно, чтобы задерживать внимание даже на таких фигурах?

— Что скажешь? — спросил Мортек.

— Нечего сказать, — пожала плечами Рит. — Но поразмыслить есть о чем.

— Думаешь, эка невидаль, увидеть высшего умбра в роли обычного воина? — скривил губы Мортек.

— Ни о чем таком не думаю, — покачала головой Рит. — Да и видела я уже почти всех высших умбра. Тебя и Атрааха в Опакуме, хотя последнего и не только там. Адну и в Вандилском лесу, и уже здесь в Беркане. Намозолила она нам глаза в облике ведьмы Хекс.

— Мы тоже ее видели, — всхлипнула Гледа. — Она хотела нас остановить у моря.

— Тем более, — кивнула Рит. — Эней являлся мне и не раз. Даже Тибибр показывался. А Чилдао — вот она. Или я не права?

— Права, — мрачно хмыкнул Мортек и прижал ладонь к груди, поймав взгляды обернувшихся к нему Пайк и Чилдао. — Смотрю на нее и вспоминаю первый год осваивания человеческой плоти. Не сразу я с нею сладил, не сразу. А вот Чилдао словно всю жизнь была человеком. И, кстати, заметь еще одно. Ни один из нас не остается в человеческом облике, становясь жнецом. А она что так, что эдак — прекрасная девчонка. Пусть даже возрастом в несколько тысяч лет.

— Потом будет время для удивительных историй! — подала голос Чилдао.

— Потом нас может не быть, — заметил Мортек.