Избранное

Что я здесь делаю? Идут дни, складываясь в месяцы, я должен решить, должен решиться. Но не знаю, на что. В деревне пусто, рабочие, хоть им и платили по-прежнему, один за другим потянулись в родные места. О фабрике я так ничего и не узнал. Восстановят ли ее на старом месте или построят заново где-нибудь поближе к деревне, я все равно не знал, моя она или нет. После смерти матери кому-то надо было принять на себя эту муку. Я остался. Может, когда-нибудь сдам ее в аренду или продам — мне здесь делать нечего. И все же… Тишина, незримые встречи с умершим прошлым, растерянность. Нет во мне ни капли практической сметки, какой я фабрикант. Накладные, ведомости, станки, смазочные масла, тюки шерсти. У меня высшее образование — какой от него прок? Я не принадлежу фабрике, я человек бесполезный. А что, если поехать в Лиссабон? Зарыться, как кроту, в министерских бумагах. Заручиться покровительством влиятельных лиц, плести интриги. Но в столице такая неразбериха. Министерства без конца дробятся, делят между собой функции, меняют названия. Политиканы — это напасть, они точно полчища мышей, грызут все на свете. Радостный галдеж депутатов в законодательной говорильне. И теоретики идеального устройства общества, и обозреватели еженедельников, и митинги-собрания-съезды, манифестации и контрманифестации, дни борьбы, профсоюзные собрания, марши протеста. Забастовки символические и те, что бьют по карману, форумы, встречи за круглым столом. Подписи-воззвания-манифесты, плакаты «за» или «против» — стучат в дверь.

— Войдите!

Это Каролина.

— Подожди, я думаю.

Выборы всеобщие, местные, профсоюзные, школьные, выборы районных комитетов трудящихся. Совещания, обличительные и программные заявления. И призывы, всевозможные аббревиатуры на стенах зданий, на знаках дорожного движения, на почтовых марках и ночных горшках.

— Замолчи, Тезей! Подожди немного, видишь, я размышляю.

И фельетоны, карикатуры, сообщения, программы, открытые письма и официальные извещения. И внутрипартийные разногласия, и межпартийные соглашения, и правые-левые-центр, и левое крыло левых партий, правых и центра, и диссиденты, отколовшиеся от центра-правых-левых, со своими программами, манифестами и общими собраниями. И диалоги, и встречи для выяснения позиций. И похоронные процессии. И договоры. И расторжение договоров, и заключение новых договоров и соглашений.

— Ну говори, Каролина. Чего тебе?

Но она не говорит ничего, должно быть, торопится. Опершись на внутренние ставни, быстро и ловко раздевается, плиссированная юбка взлетает в воздух. Могучая плоть. Могучая, дебелая, пышная. Я не хочу так, по-скотски, это возврат к животному состоянию, лучше пойду на пляж к себе и к Тезею, что я здесь делаю? Там, на берегу моря, — послеполуденное раздолье, пронизанный солнцем воздух над синей гладью вод. Напитаться светом, вдохнуть в себя бесконечность, ощутить полноту собственного «я», бьющее через край изобилие жизненных сил.