Избранное

Перед домом привратница посыпа́ла тротуар солью, чтобы не намерзал снег. Наша соседка с буханкой хлеба под мышкой стояла у подъезда и объясняла привратнице, что, когда шла из булочной, видела, что под машиной лежит что-то лохматое, похожее на собаку, — но вряд ли, никогда собака не станет на снегу валяться. «Наверняка собака, — не согласилась привратница, — мало ли их удирает из исуловского питомника!» ИСУЛ — это институт усовершенствования врачей. «Гляди, как бы не бешеная!» — наставительно изрекла соседка. Ветер загнал ее в подъезд, и она, с буханкой хлеба под мышкой, стала подниматься по лестнице впереди нас. И, поднимаясь, рассказала нам тоже, что под машиной кто-то лежит, должно быть прячется, глаза выпученные, морда выпяченная, шерсть дыбом. С виду в точности собака, а голос не собачий, совсем какой-то особенный. В зимнее время каких только тварей не заносит в город!

Моя мама, услыхав на лестнице голоса, тут же вышла и стала рассказывать соседке, что не так давно, только-только стало темнеть, она услыхала за окном какие-то звуки и подумала, что кукла с закрывающимися глазами, потому что это куклы с закрывающимися глазами именно так попискивают. «Никакая не кукла, — сказала соседка. — С чего это кукла с закрывающимися глазами будет валяться на снегу да пялиться на меня таким манером? И к тому же будет вся косматая!..» — «Ну и что? — возражает моя мама. — У всех кукол с закрывающимися глазами глаза навыкате!» — «Да, но у того и морда вперед выпячена, и весь он косматый, не кукла это, быть такого не может!» Мама не утверждала, что это обязательно кукла, она только повторяла, что слышала попискиванье, похожее на то, какое издает кукла, и еще тогда же подумала: «Господи, неужели кто-то тащит по улице куклу с закрывающимися глазами?» Обе женщины продолжали разговаривать на площадке, сынишка обметал с башмаков снег, а я снимал в передней пальто, но тут чей-то мужской голос произнес мою фамилию, а вслед за тем раздался звонок в дверь.

Приехали из телеателье.

Двое молоденьких мастеров, почти совсем мальчики, в спортивных куртках. Один светловолосый, голубоглазый, второй смуглый, глаза раскосые, монголоидные. Смуглый держал под мышкой кожаную сумку — впрочем, это была не сумка, а мешок, формой больше всего напоминавший дыню. Раскрыв эту кожаную дыню, он вынул инструменты. Второй, светленький, повернул телевизор, и они вместо стали проверять, простукивать, вынимать из корпуса лампы и проволочки. Устройство телевизора жутко сложное, я представить себе не могу, как можно в нем вообще разобраться и найти повреждение. Юноши, однако, копались в нем уверенно, ловко, вынутые детали опускали, одну за другой, в кожаную дыню. Тут вошла моя мама и сказала, что под машиной лежит, скорее всего, собака, сбежавшая из ИСУЛа, как уже было месяц назад, и весьма возможно, что это та самая собака со светло-серой длинной шерстью, которая месяц назад вдруг появилась перед психоневрологическим диспансером, а потом до самого вечера просидела на троллейбусной остановке. «Какая собака?» — спросил светленький юноша. «На овцу похожа!» — ответила мама. Смуглый порывисто распрямился и с непонятным оживлением сказал светленькому: «Наверняка его собака!»

Я тогда не придал этому восклицанию никакого значения. Возможно, мне следовало проявить больше любопытства, порасспросить, о чьей собаке идет речь. Но я ничего не спросил, а юноши, вдруг став чрезвычайно общительными, принялись подробно расспрашивать меня о собаке — когда она появилась, как исчезла, не было ли в ее повадках чего-нибудь странного. «Конечно, было!» — сказал я и как можно подробнее рассказал им о собаке. Позволю себе повторить это читателю.

Читатель, должно быть, помнит, каким теплым выдался декабрь 1967 года. То и дело моросил дождик, дни стояли безветренные, тумана почти никакого, хотя декабрь у нас славится туманами. Видно, какое-то легкое воздушное течение встало на защиту города, и софийский туман оказался перед ним бессильным. В один такой декабрьский денек, когда погода была мягкой, почти весенней, и лишь слегка накрапывал дождь, в нашем квартале появилась странная собака. Чуть не со льва величиной, с длинной, почти до земли, светло-серой шерстью. Причем шерсть мягкая, в завитках, словно собака стянула где-то овчину и напялила на себя, чтобы не промокнуть. Глаза и лапы у нее тоже были светло-серые. Недалеко от нас, всего через три улицы, находится ИСУЛ — институт усовершенствования врачей, при нем есть питомник для подопытных собак. Собакам, бывает, удается удрать из питомника, и они бродят по всему кварталу. Ту собаку, о которой идет сейчас речь, сначала заметили возле психоневрологического диспансера.