Избранное

Вот что представляет собой история с телевизором, двумя молодыми людьми и человеком из психоневрологического диспансера, с девушкой по имени Софрона и козлом на веревке. Несколько раз беседовали мы потом с Сусо, ему не верилось, что парни могли улететь на свиной шкуре; скорей всего схоронились где-нибудь, может, в каменных карьерах — там полно подземелий, а может, в пещере Магура, где столько потайных входов и выходов и огромных, как сарай, помещений. Были времена, когда люди жили в этой пещере, рождались там и умирали, рисовали на стенах разные случаи из жизни, так что не исключено, что эти парнишки затаились там и живут, и никто их не видит, не слышит… Но если они и впрямь с другой планеты, на кой им сдалась пещера Магура, что им там делать-то? Сидеть, наскальные рисунки разглядывать? Для этого одного дня хватит, поглядели и ушли.

Однако уйти им, видимо, не удалось, неведомые мне обстоятельства задержали их на земле. Я никак не мог также объяснить себе, что привело их ко мне вторично. Вряд ли только желание получить автограф! Я навел справки и узнал, что в политехническом команды регби вообще не существует, потом поинтересовался студенческими фуражками: оказалось, что софийские студенты носят красные фуражки только в день своего праздника, а праздник давно миновал, так что повод для того, чтобы явиться к нам в дом под видом студентов политехнического, был найден не лучший! Возможно, их расчеты строились на том, что сам я никогда студентом не был и поэтому, как они себя ни назови, поверю, что передо мной студенты.

Анализируя впоследствии каждое их слово, каждый жест, мимику, я вдруг вспомнил, что оба они улыбались больше одной стороной лица, вторая оставалась почти неподвижной. Тут пришла мне на память красная нитка, которую приметила Софрона. Сомнений не было — юноши при улыбке старались не показать красные ниточки на зубах. Лишь несколько дней спустя меня осенило, что второй раз они приходили исключительно из-за клещей с клеймом в виде дыни. Читатель, может быть, помнит, что, когда они утащили у моего сынишки заячий хвост, он в свою очередь утащил у них голубоватые стальные клещи, став обладателем инструмента с другой планеты. Когда не сидишь на месте, а мотаешься туда-сюда, непременно что-то где-то обронишь, оставишь, забудешь и потом приходятся возвращаться, искать то, что ты выронил или забыл.

Эта мысль придет мне в голову позже. Пока что я сидел, пристегивал факты то с одного боку, то с другого: авось сдвинут телегу с места, но факты лишь взмахивали хвостами, тянули каждый в свою сторону, ломая оглобли, так что приходилось перепрягать снова и снова, причем воз оставался на месте и ни одного мало-мальски приемлемого объяснения не находилось. Я отклонюсь сейчас ненадолго в сторону, только чтобы отметить, что в элементарной арифметике два плюс два дает четыре, а четыре и три будет семь. Житейские факты и события так, механически, не сложишь, нормальный человек не будет складывать одну корову и одну водоросль, чтобы в сумме получить две коровы или две водоросли. Позволю себе выстроить факты по порядку, один за другим, всецело им доверяясь, потому что, сдается мне, ответ на загадку частично содержится в самих фактах.

А факты эти таковы.

После того как у меня побывали юноши в красных фуражках, нашу улицу огласил необычайно громкий звук. «Вж-ж-ж-ж!» — отчаянно взвизгнул диск циркулярной пилы. Я выглянул в окно, на тротуаре напротив стояла циркулярка, возле нее хлопотали пильщики, один подтягивал ослабший приводной ремень, второй подкладывал под колеса для устойчивости треугольные чурки. Подтянув наконец ремень, первый проворно зашел с другого бока, где мотор, дернул металлическую рукоять, и мотор заработал на более высоких оборотах, запыхал быстрей и веселей. Диск стремительно завертелся на холостом ходу, зубцы на нем слились, исчезли, будто их и не было. Пильщик вынул из внутреннего кармана брезентовой куртки большие рукавицы, тоже брезентовые.

Он был крупнее своего напарника, ростом примерно метр восемьдесят или около того. На голове велюровая кепка с пуговкой на макушке и короткими наушниками для холодной погоды. Сейчас наушники были подняты и, оттопыриваясь, опирались на большие мясистые уши пильщика. Справа на брезентовых штанах был огромный накладной карман. В общем, обычная рабочая одежда, если что и бросалось в глаза, так это размеры кармана и ослепительно начищенные ботинки, издали казавшиеся лакированными. Пильщик надел рукавицы, вскинул руки — мне было видно, как он сжимает и распрямляет кулаки, чтобы рукавицы наделись поудобнее, — прошел вдоль циркулярки и остановился перед металлической защитной решеткой. Он был кряжист, широкоплеч, нижняя челюсть слегка выступала вперед — говорят, выступающая вперед челюсть признак сильного характера.