Избранное

— Матушка, батюшка! Идите привечайте дорогого гостя!

Господин кмет сунул голову поглубже в пазуху жены, и оба слились воедино душой и телом. Чуть не задохнувшись в этом запоздалом симбиозе, они услыхали, как что-то прошумело в воздухе, точно летучая мышь, и со звоном упало на пол. Из окошка донесся задорный смех невестки. Татариха, вновь проявив незаурядную дальновидность, встала с постели и подняла упавший на пол предмет, который ее муж был готов принять за ручную гранату или какой-нибудь другой разрывной снаряд. Это был небольшой кожаный кошель, в котором — Татариха поняла это сразу, стоило ей прикоснуться к нему руками, — лежали золотые монеты. Развязав кошель, она начала выкладывать их на дрожащую ладонь мужа. Монет оказалось восемь. Положив монеты обратно в кошель, супруги затаились. Чудеса, да и только! Татаров приготовился развязывать свой кошель, а вышло так, что ему подбросили чужой. Кмет с женой обливались потом, не в силах разгадать эту загадку, а за стеной Аница помирала со смеху. Она была на седьмом небе от счастья и, подобно древней Пенелопе, требовала жертв за свою беспримерную верность. Дяде Мартину не пришлось вступать в единоборство с множеством соперников, чтобы их кровью оросить ее верность, но его рыцарская честь призывала его взять на себя роль Одиссея.

— Эй, господин кмет, спустись в подвал и нацеди из бочки вина, которое бережешь для дорогих гостей! — выкрикнул он, развалясь на брачном ложе их сына Бенко.

Татаров сходил в подвал и принес вина, а жена налила два бокала и поставила их на новый алюминиевый поднос. Аница протянула руки в окошко и, взяв поднос, подала один из бокалов гостю, они чокнулись и осушили бокалы до дна. Спустя некоторое время поднос показался в окошке, Татариха взяла его и принялась наливать вино в пустые бокалы. Так продолжалось до утра, а с утра — до самого вечера и снова до утра. Красивая Аница и дядя Мартин пировали, любились, а свекор и свекровь, находившиеся в соседней комнате, им прислуживали. Он таскал из подвала вино, ракию, а жена варила петровских цыплят да пекла баницы. Управившись, оба садились перед окошком и ждали, когда высунется из него белая ручка невестки и под ее звонкий смех по полу раскатятся золотые.

— Держи, свекор, ненасытные твои зенки!..

Татаров и Татариха, ползая на четвереньках, подолгу искали раскатившиеся монеты и, сложив их в кожаный кошель, прятали его под набитый сеном тюфяк. Иногда Аница подзывала свекра к окошку, чтобы дать ему деньги «из рук в руки». Татаров протягивал ладонь, зажмурившись, но Аница настаивала, чтобы он открыл глаза. И взору Татарова открывалась белая, горячая плоть вакханки, он задыхался от палящего зноя, струя которого вырывалась из окошка и обжигала лицо. Ему казалось, что на половине сына вот-вот вспыхнет пожар, и он спешил отойти от окошка. Да, в соседней комнате и впрямь полыхал пожар, но что сгорало в нем буйным пламенем, Татарову было не понять ни в жизнь.

Наша Пенелопа не в пример древнегреческой не была кровожадной, и ее отмщение вылилось в благодеяние. Аница постаралась морально уязвить своих мучителей, сделав их богатыми, она понимала, что кошель золотых монет не возместит их позор, а унизит их безмерно. Натуры благородные неспособны к отмщению. Так было и с красавицей Аницей. Ей не удалось добиться своей цели, но зато, пожалуй, ее можно назвать предтечей сексуальной революции в Добрудже, а то и во всем мире. Татаров же и Татариха достойно оценили ее заслуги перед грядущими поколениями, полностью разделив ее философию свободы половых отношений. Они пришли к выводу, что невестки «не убудет», и в утешение вспомнили древнюю мудрость: нет худа без добра. И когда на следующее утро дядя Мартин собрался уходить, Татаров и Татариха искренне пожалели, что он не остался хотя бы еще на сутки.

— Будь здоров, захаживай почаще! — говорили они, подобострастно улыбаясь.

Итак, Татаров первым из представителей власти поживился золотом разбойника, первым закрыв глаза на его беззакония.

10

Вы себе не представляете, что такое презрение. Оно выливается в чрезмерную любезность. Если вы глупец, можете позволить обвести себя вокруг пальца; если вы хотите создать себе поприще, то непременно дайте обвести себя вокруг пальца…

Стендаль