Избранное

— Да-да! — крикнул я, сразу же отметив, что кричу слишком громко — привычка, сложившаяся за годы работы в моей городской мастерской, большом и длинном помещении.

Казалось, девушка считала себя недостойной переступить мой порог, она хотела лишь заглянуть в неведомый мир тех избранных существ, которые пишут книги, рисуют картины и выступают в театрах… Этой юной особе и в голову не приходило, что я взволнован не меньше ее — ведь она была само совершенство, а совершенство в одинаковой мере привлекает меня и пугает, наполняет восторгом и причиняет страдание. Мгновения было достаточно, чтобы я увидел образ ее на полотне. Теперь, вспоминая ту минуту, могу сказать, что меня охватил восторженный, почти чувственный порыв — желание написать эту девушку.

Я распахнул дверь:

— Прошу вас, входите!

Аленка сделала несколько шагов и остановилась посреди холла, все еще протягивая мне молоко. Я взял у нее бутылку и поставил на стул к окну, откуда лился ясный утренний свет. Предложил сесть. Она села, скрестив на коленях тонкие детские руки. Щеки ее покрылись нежным акварельным румянцем. Я засуетился возле мольберта — вместо того чтобы тоже сесть, постараться расположить малышку к себе и помочь ей освоиться.

— Оно кипяченое, — прошептала девушка.

— Что?

— Молоко… Я его вскипятила…

— Спасибо! Какая вы умница. Мне действительно не на чем его кипятить…

— Я тоже так подумала.

— Прошу вас, посидите вот так десять минут. Пожалуйста! Я хочу вас написать.

Аленка опустила глаза и прикрыла их ладонью — возможно, мое предложение показалось ей смешным или даже неприличным, но в этом жесте не было ни суетности, ни самоуверенной манеры городских девушек — гордо отказать или если и согласиться, то предварительно поломавшись. Она сидела, точно пленница, и терпеливо ждала, чтобы эти десять минут скорее кончились и никогда больше не повторялись. Я достал из чемодана коробку шоколадных конфет, предложил ей. Девушка протянула руку и долго не могла ухватить пальцами розеточку из гофрированной фольги. Тогда я сам взял конфету и положил ей на ладонь.

Спеша сделать набросок на полотне и потому стараясь отвлечь свою гостью, я болтал без умолку.

— Я отнимаю у вас дорогое время?

— Н-нет…

— Вы рано встаете?

— Мы так привыкли.

— Мама не разрешает поспать подольше?

— Она умерла три года назад.

— Простите… Значит, вы теперь в доме хозяйка? А как же учеба?

— Я окончила три класса гимназии. А когда мама умерла, пришлось бросить. Но отец обещает снова послать меня в город, только откладывает, уже второй год…

— Вам очень хочется учиться?

— Конечно…

Скучнейший диалог, но я вынужден был развлекать девушку, иначе завтра, если она мне снова понадобится, я не смогу ее задержать. Я вспомнил, что накануне видел в море змею — подняв голову над водой, будто перископ, она быстро от меня уплыла.

— Вы боитесь змей? — спросил я, и в моем воображении тотчас возник эпизод — вероятно, вычитанный в каком-нибудь приключенческом романе. Теперь уж фантазировать не составляло никакого труда.

— Видеть их не могу, — сказала девушка.

— А я ловлю их голыми руками.

— Да-а?

— Если бы вы знали, каких огромных змей доводилось мне встречать! Длиной в десять метров. Питонов. Они могут проглотить целиком вола или даже верблюда…

— И где же вы таких видели?

— В Южной Америке. Я жил на берегу Амазонки. В этой реке водится множество змей, крокодилы и тысячи различных видов рыб. Есть, например, угри, которых называют электрическими. Они выделяют электроэнергию напряжением в пятьсот вольт. Как-то мне пришлось одному прожить на берегу Амазонки несколько дней. Я построил хижину, но внутри было темно, особенно ночью. Мне надо было работать, а свечи давно кончились. И тогда я сообразил: можно использовать электрического угря! Я забросил сеть, поймал угря, продел сквозь его жабры медную проволоку, а конец ее присоединил к лампе. Угорь спокойно жил себе в воде, а я работал при свете.

— Интересно, — кивнула малышка. — Только где же вы раздобыли лампочку? — И в глазах ее мелькнуло детское лукавство.

— К счастью, захватил с собой…

— Какой вы запасливый!

Она улыбнулась, а я совсем серьезно добавил:

— Спасибо за терпение.

Я думал, Аленка поинтересуется, что я там набросал, но она взяла пустую бутыль и ушла, даже не взглянув на холст. Из-за скромности? Или от невежества? Впрочем, меня это абсолютно не интересовало. Я проводил гостью до лестничной площадки, поблагодарил еще раз и вернулся в холл. На подоконнике, нетронутая, осталась лежать шоколадная конфета.

Мне казалось, набросок получится. Девушка, простая и милая, стоя на пороге полуоткрытой двери, с благоговением заглядывает в незнакомый для нее, удивительный мир.