Избранное

Осень!
  Звени золотыми червонцами
   В осинах,
    в березах,
     в траве
      и в лесу.
Нынче богаты мы
  красными солнцами, –
Вот я
  охапку восторгов
несу.
Ешьте их,
  пейте их,
   жадно ловите,
Будьте
  в восторгах от жизни,
    хоть тресни.
В таком вот,
  как ветер,
   летающем виде
Вместе со мной
  ухайте песни.

Мне 42 года,

  а я, чорт возьми,
Возношу
  голоштанную гольню
И со всех своих
  этажей
    восьми
Рраскачиваю
  колокольню.
Так, мол,
  и так,
    и этак, мол, можно
Раз мы
  сами
    затей слесаря.
Это нам, значит,
  по чину положено
Вертеть вола почем зря.

А вертеть, так вертеть,

  Знай, наворачивай,
Ежели времечко
  горячее,
    нервное.
Я по характеру –
  ребенок дурачливый,
А насчет
  головы –
    дело верное.

Впрочем,

  так каждый из нас,
    голоштанников,
Затягиваясь махоркой в пивной,
Знает меру узды хулиганников,
Разве
 лишку
  дернет
   иной.
Раз как-то мы
опустошали литры…
Ах, я и
  забыл,
  что начал:
    про осень,
    про листья,
    про «виют витры», –
Вот
  до чего я юн и несносен.
Уж, кажется,
  довольно:
    минуло 42,
Книг сочинил –
  целая
    поленница!
А я от проектов
  держусь едва:
Все куда-то
  бежать хочется,
    ерепениться!
И во всем этом
  виновата советская власть,
Раскудрявая
  огневейными кольцами:
Такая вот
  линия
    у всех
      повелась
Чувствовать
  себя
    комсомольцами.
Да оно
  так
    и выходит.
Например:
  висят
    и краснеют все
      рябиной рыже-бурой.
Другому перевалило
  через пятьдесят,
А он
  с увлечением
  занимается
  физкультурой.

Или, например:

  я не слышу отчества, –
«Васей»
  все нарывают меня в труде.
Я вижу:
  умирать
    никому
      не хочется, –
Всем
  интересно,
    что
     дальше
      будет!
Право же,
  никогда
    так здорово не жили.
Знай,
  загибаем
    строительства
      балку.
Пожалуй,
  прибавить мне
    еще 40 лет ежели, –
Я и в 80
  устрою свалку.
Жить – так жить!
  Энергии – сколько надо.
Кому не хватает затей –
  пришьем!
Жилы крепче
  пенькового каната.
Недаром я ношусь
  с охотничьим ружьем.
В день пробегаю
  десятки верст.
Собака моя
  устанет
    и ляжет,
      а я – ничуть.
Ночь, и ту не сплю,
  подкладывая хворост
В костер,
  сжигающий
    ночную жуть.

Спать не люблю!

  На черта сны слепые,
Которые лишь злят,
  Жизнь воруя зря!
Мне дороги
  Минуточки лихие,
Как сенокосный час
  для косаря.

К тому же – осень:

  Мне 43-й год,
А надо мной
  червонные
    рябины
      и осины.
Да здравствует
  охотничий поход
И запах
  мокрой псины!

На Великий Пролом