встревоженный сокол взлетает с руки
в далёкий ночной Саардам
по битой брусчатке стучат каблуки
становится кровью вода
под самые окна беду намело
а печи всё держат и держат тепло
чуть-чуть еще
"Взрослеть" – унылая пора...
Ну типа осень, только хуже.
Штрихи колючего пера
чуть реже по бумаге кружат,
чуть больше талии охват,
чуть суше губы, твёрже взгляды,
чуть злее смех,
чуть громче мат,
чуть толще слой губной помады...
Чуть-чуть весомее грехи,
чуть-чуть заметнее огрехи.
Чуть-чуть печальнее стихи,
чуть-чуть ободранней доспехи...
Да, видно, время повзрослеть
пришло ко мне – как к прочим многим.
Но третью выданную треть
я начинаю без тревоги.
Ещё смеюсь и матерюсь,
ещё пишу, дышу, воюю.
Ещё в глаза врагу смотрю,
ещё люблю, грешу, целую...
Ещё не кончена игра –
ну типа, ищущий обрящет.
"Взрослеть" – чудесная пора,
я буду – больше, лучше, чаще.
долговое
Вернуть бы долг – да было б чем платить...
А если пусто в порванном кармане?
Заимодавец – ангел во плоти –
за дверью ждёт.
Не к ночи будь помянут –
должок, должок...
Но чем его вернуть?
Ободрана, как липка. Безнадёжно.
Я занимала свет и тишину,
и сон,
и взгляд,
и тёплый запах кожи,
и дальний путь,
и горечь сигарет,
и разговоры заполночь о многом,
и тихий дождь,
и суету сует,
и быстрое прощанье за порогом...
Любой процент назначь – я подпишу,
не требуй только всё вернуть немедля.
...Как трудно рисовать карандашу
нетерпеливо свёрнутые петли...
битое
битыми созвездьями – скорлупа
истина неведома, боль глупа
завяжу коварное на плечах
чтоб держать удары и не кричать
чтоб узнать, где выход и не уйти
чтоб сидеть невыданной взаперти
тучи небо стиснули надо мной
скрытое осмыслено тишиной
выточены месяцы для меня
злая человечица ждёт огня
ждёт над стылым пеплом и не грешит
прошлое таблетками заглушив
нравится не нравится – всё равно
плачет птица-плачица под окном
вьётся птица-терпица в облаках
слюбится и стерпится
а пока
стайка горя мечется у стекла
злая человечица ждёт тепла
утреннее
не усидев под утро взаперти,
под натиском из рвущих сердце реплик
толкнётся боль по торному пути,
срывая двери, клапаны и петли –
туда, где спуск порос сухой травой,
туда, где тьма уложена кругами,
туда, где неприжившийся привой
к стволу привязан выжившими снами.
соврать бы ей – что всё уже прошло,
что это утро ночи мудренее...
но боли врать – нелепо и смешно,
да и соврать, как надо, не сумею.
поверить бы несказанным словам –
как раньше – безрассудно, безоглядно...
но рвётся незашитое по швам,
и просит невиновное пощады.
молить о передышке? для чего?
измятые листки не отутюжить...
а может, обещать ей быть живой?
ведь даже боли кто-то рядом нужен.
кредообразующее
такой, как все? да ни за что!
да никогда! да чтоб мне сдохнуть!
а быть средь точек – запятой,
среди фасоли быть горохом,
средь кур быть рыжею лисой,
средь булок – честной чёрствой коркой,
средь тропок – взлётной полосой,
среди шестёрок быть семёркой,
быть кепкой посреди корон,
средь коньяков быть самогоном...
средь чёрных правильных ворон
быть белой ёбнутой вороной.
непохожее