Ответное – Татьяна Пешкова
Анечке моей...
"Трещина в обшивке. Чем заткну?"
В.Павлова
...давай, Анют, прижмусь к тебе плечом, да Бог с ним, с этим сдувшимся мечом... какая ржака: "е" пишу, не "я",закралась в подсознание херня... наверно, амазонский вылез ген, и требует безMANских перемен: покупка платья,стрижка и секс-шоп... Анелечка, теперь за нас!.. и шоб – мы были так красивы, как умны, без сучьей неприрученной вины за то, что называли торопясь, любовью – продолжительную связь... "готовность – всё"... шекспирка, дурачок... мы радостно глотали сей крючок... сносило башню – начисто, на – раз, от света (текст – чужой) прекрасных глаз... мой случай, Ань, клинический фаст-фуд, я просто приняла (на цвай минут) все правила той грёбаной игры, в которой разлетаются миры на сладкие бестыжие слова... очнёшься – на рубахе рукава завязаны узлом и на спине, и умный ангел долбит о цене, рисуя огромадные нули... мадамыш, Вас – конкретно – обнесли... ты, Неточка, права, и это – плюс к тому, что я заплакать не боюсь... но я не буду, толку – плачь не плачь – когда тебе худой достался мАч... прости-прости, высокий алфавит... и ты, родная... чуешь, как болит, разбитой буквой в склеенной строке – всё то, что в сотый раз отдашь реке...
одна
...четыре буквы – две попытки к бегству,
бездарный год, мной прожитый взаймы,
замешенное круто тили-тесто
a-la рецепт "немы-рабы-не мы"...
плохая смесь – отчаянье и гордость,
прокисшее бордовое вино.
побиты все прошедшие рекорды
пустым нулём, помноженным на ноль.
ошибка или опыт, сын ошибок?
"о-д-н-а": здесь – дно и ад, и день, и дань.
стрррадания пошлейшего пошиба –
мещанская дешёвая герань
в кисейной пелене в слепом оконце,
стародевичьи сны о женихах...
крутящееся шепчет веретёнце:
поспи, сестра, всё тлен и чепуха.
зачёркнут "вход", завален ложью "выход" –
распутье? где ж тогда богатыри?
невовремя разбуженное лихо,
как нанятое, гложет изнутри.
отчаянье и гордость – шестерёнки
в часах, идущих точно, как назло...
по страшной крутизне, по самой кромке
нас время убиенное вело –
и довело до старой переправы,
до мостика длиною в три бревна...
дороги нет – ни влево и не вправо
под выжженными буквами: "о-д-н-а".
бабье
Не возжелайте ближнего осла и дальнего осла не возжелайте.
Как в шутке: умерла, так умерла, четыре сбоку, там же, сбоку, бантик...
С чужих дворов чужих ослов сводить – не то, чтоб некрасиво, а неумно:
лишь кинуть клич, и вот их – пруд пруди: весёлых, грустных, ласковых, угрюмых,
на всякий вкус, на всяческую блажь – лишь помани развесистой капустой...
Для этого неважен антураж: ослоотлов – не хобби, не искусство,
а чистый спорт – ну вроде как бобслей, не больше и не меньше, по–любому.
Пучок морковки, максимум соплей – и вот осёл, инстинктами ведомый,
поставлен в стойло, вычищен и сыт, сверкает серой (как обычно...) шкурой,
и от ушей до кончиков копыт он – твой. А ты – мой Бог! – такая дура,
сама цветёшь, лепечешь: "я люблю...", не видя, что обже твой – полный нолик...
Послушай Маргариту, детка, плюнь. Есть жизнь и за забором бабьей доли.
Анна Рубинштейн
============================