Читаем Избранное 2009-2012 полностью

мы так славно (три раза) с мужчиною перепихнулись,

я, усталая телом, теперь отдыхаю душой...

...словно флейта Эвтерпы (с) трепещет натруженный клитор,

как лицо Терпсихоры пружинит побритый лобок...

а влагалище, мылом душистым до скрипа подмыто,

как кифара Эрато, поёт о любви между ног...

...словно глобус Урании выпукла гладкая попа,

телескопом её же о сексе трубит геморрой...


...ниибически классно, эпично, как слог Каллиопы,

поебаться в гармонии жаркой июльской порой...


танцы на обратной стороне сознания


...танцы на обратной стороне сознания...


...но всё же это танцы...

значит, там звучит музыка.

и ласковые светлые девушки обещают всем стать ласковыми чёрными кошками,

но, наверное, обманывают,

как и должны обманывать кошки.

а иначе они перестанут быть кошками,

а станут опять танцующими девушками...


...но всё же это обратная сторона...

значит, как по ленте мёбиуса,

ты можешь ходить там и тут,

не задумываясь о предстоящем переходе на эту,

нагретую солнцем

привычную

сторону.

а иначе это перестанет быть обратной стороной,

а станет опять этой стороной – такой привычной и нагретой солнцем...


...но всё же это сознание...

значит, мысли клубятся там,

как рой разбуженных закатом мотыльков –

перламутровых,

припудренных,

невечных,

ликующих от мимолётной власти над ночью.

а иначе они перестанут быть мотыльками,

а станут опять серыми гладкими вечными мыслями о ночном безвластии...


...но всё же это танцы на обратной стороне сознания...

значит, под тихую музыку

кошки носятся по ленте мёбиуса,

пытаясь поймать тёплых мотыльков...

а иначе жизнь перестанет иметь смысл,

а станет бессмысленной.

будет жаль.


--------------

Заняло первое место на конкурсе "Ноев Ковчег"   http://stihi.ru/2011/04/18/5442


обестененное


тихо тикают часы

жизнь кусочками строгая

многотонный недосып

солнцепёком догорает

по-полудню пополам

день надорван острой стрелкой

необнявшимся телам

счастье кажется подделкой

на просыпанный песок

тонко капают секунды

всё пройдёт, наступит срок

для судимых неподсудных

необъятые судьбой

погрустнеют человеки

в подреберье впустят боль

не на время, а на-веки

тени тоже заболят –

неразлучники-соседи

поломается земля

неготовая к победе

со-страдальцы по любви

поседеют и исчезнут

мы и тени – vis-a-vis

кошки-мышки бесполезны

не догонят, не убьют

не найдут, не посчитают

покачнувшись на краю,

соберутся тени в стаю

над горой и над селом

над мостом и над аптекой

встанут тени на крыло

обестенив человеков


========================

Написано на блиц на "Ноевом Ковчеге", тема – "Я и моя тень".


почти по Чехову


слышишь, стучат топоры по вишнёвому саду.

к красному платью зелёный надет поясок...

кто-то прикрутит чадящую тихо лампаду,

смочит прохладной ладонью усталый висок.

дачники, дети, собаки, измены и сплетни...

коврик лоскутный висит на соседском плетне.

спит гимназист, полюбивший впервые намедни,

спит и о барыньке пошлой мечтает во сне...

звон комариный мучителен, словно изжога,

гонит к реке и велит о пустом говорить.

стон среди ночи: "поедем в москву, ради бога."

жжётся и тлеет под рёбрами что-то внутри.

хохот над дачами – ставят о чайке спектакль,

чай, белорыбица, гул поездов вдалеке...

фирс прибирает в гостиной, по сёстрам отплакав,

в воском закапанном старом своём сюртуке.


а топоры всё стучат по вишнёвому саду,

продан и куплен устойчивый тесный мирок.

я вас прошу – вы сплеча не рубите. не надо.

там Человек позабыт, как всегда, одинок.


мимоходом


...в осоках, нетревожимые ветром, свой плюш диванный в воду отпуская, танцуют камыши... танцуют ретро... а водоплавок стая золотая несётся по разглаженной неволе, мальков пугая в илистой запруде...

с бликующих нестойких колоколен спускается осколок солнца блудный, чтоб рассмотреть поближе и вплотную нервущееся рваное "не знаю"... а зайчики неловкие тоскуют по где-то непотерянному раю, по глупо неупущенному телу, по слепо неопознанному счастью...

нашёптанное утром para bellum становится неотделимой частью проекта под названием "так тихо"...

и ярко загорается над входом зелёно-красным вышитое "выход"... и стёртые из завтра мимоходом – дыхание в расстеленной постели и гуща в чёрно сваренном фарфоре – погасят свечи, что вчера сгорели... в потёртом озадаченном узоре закрутятся прокрусты и пройдохи, проныры, проститутки и профаны...


и, сбитая на лицемерном вдохе, я в рай войду с любившими на равных...


Эхо


    Отклик на стихотворение Ольги Николаевны Аникиной

    "стихотворение из цикла"


Болью – чёрным по чёрному –

подпиши приговор.

На беду обречённости –

перекур-перекор.

Задыхаясь от ярости,

припадаю к земле...

Отплывающий парусник

на солёном стекле –

полотно кровью крашено

на ветру поутру...

Не случится по-вашему –

я вчера не умру.

В полумраке колодезном

тонет горсть серебра.

Кровью крашены простыни –

мне, наверно, пора

прочь из запертой камеры,

прочь от истин чужих...

Мы на выдохе замерли

в срикошетившей лжи.

Ты мне белым по белому

индульгенцию дай:

я, наверное, смелая.

Мне, наверное, в рай.


Мне снился стол под жёлтым абажуром


Мне снился стол под жёлтым абажуром,

Пирог и чай, и смех, и болтовня...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия