квакер. Да что тебе до их дерзостей, скажи на милость? Разве блеяние овец мешает стричь их и есть? Найдется ли среди этих людей хоть один, чью постель ты не мог бы пустить с торгов? Есть ли в местечке Нортон хоть одна семья, которая не посылала бы малых детей на твою фабрику, где они задыхаются от кашля, вырабатывая тебе сукно? Есть ли дом, который не принадлежал бы тебе и не сдавался бы тобой втридорога? Кому, как не тебе, отдана каждая минута их существования? Кому, как не тебе, приносит шиллинг каждая капля их пота? Весь Нортон с землей, домами и жителями у тебя в руках, как держава в руке Карла Великого. Ты у себя на фабрике все равно что феодал-барон в своих владениях.
ДЖОН белл. Это верно, но это справедливо. Земля — моя, но я ее купил; дома — мои, но я их выстроил и даю кров их обитателям, чей труд — тоже мой: я за него плачу. Я прав перед законом.
квакер. А прав ли твой закон перед богом?
джон белл. Не будь вы квакером, вас повесили бы за такие речи.
квакер. Да я скорее сам повешусь, чем заговорю по-другому: я ведь тебе настоящий друг.
Джон белл. Не дружи мы двадцать лет, доктор, и не спаси вы моего ребенка, я давно бы с вами порвал.
квакер. На свою же беду: тебя стало бы некому спасать, когда тебя ослепляет страсть к наживе и ты делаешься неразумней младенца. Я не хочу, чтобы ты прогнал беднягу Тоби. Не прошу тебя — я никогда никого не просил, а просто советую: не делай этого.
ДЖОН белл.
Нет, сделанного не воротишь. Почему они не берут пример с меня? Почему не заставляют работать всех домочадцев? Моя жена, например, трудится. Ее не видно, но она целый день хлопочет по хозяйству. Даже ее вечно потупленные глаза приносят мне выгоду, и немалую. Кроме мастерских и фабрик в окрестностях Лондона у меня есть мой дом — дом, куда из парламента, с охоты или из Гайд-Парка заезжают лорды. И жене моей приходится заниматься этим домом. Тут я завожу связи, которыми пользуюсь в дальнейшем. Тоби был умелый рабочий, а вот человек — непредусмотрительный. Тот, кто по-настоящему расчетлив, не терпит рядом с собой ничего бесполезного. Приносить прибыль должно все — и предметы одушевленные, и предметы неодушевленные. Земля родит, деньги дают проценты, а время — те же деньги. У женщин, как и у нас, в году триста шестьдесят пять дней, и позволять им бездельничать — значит терять изрядный доход. А Тоби позволил жене и дочерям сидеть сложа руки. Для него это большое несчастье, но я за него не в ответе.квакер. Однако руку он себе покалечил на твоей машине.
Джон белл.
Да, и при этом поломал машину.квакер. Уверен, что в душе ты больше жалеешь механизм из железа, чем механизм из плоти и крови; сердце у тебя как твои машины — стальное. И таким же станет ваше общество: вместо бога — слиток золота, вместо первосвященника — еврей-ростовщик. Но это не твоя вина. Ты поступаешь сообразно порядку, который застал готовым, придя в мир. Я не сержусь на тебя: ты последователен, а это редкое достоинство. Только если уж не даешь мне говорить, не мешай хоть читать.
ДЖОН белл
китти
беллДЖОН белл.
Попрошу вчерашние счета... Разве у нашего верхнего жильца, как, бишь, его — Том или Томас, нет фамилии? Надеюсь, он скоро съедет.китти
белл (ДЖОН белл
китти белл.
Боже мой, почему вы так говорите?ДЖОН белл.
А вы не догадываетесь, миссис Белл?китти
белл. Не потому ли, что цифры выписаны небрежно?Джон
белл. Самая правдивая женщина и та вечно хитрит. Вы не могли бы отвечать без уверток и глядя мне в глаза?китти белл.
Но что же вы тут нашли? Чем, в конце концов, так недовольны?ДЖОН белл.
Тем, что кой-чего не нахожу, и это меня удивляет, китти беллкитти белл.
Объясните, каким образом.