Избранное

Боргебю-горд

Приходи увидеть в час заката
на лугу вечернюю траву;
разве мы ее в себе когда-то
не копили, чтобы наяву

из надежд, тоски, воспоминаний
давних радостей и, может быть,
затаенных в нас самих желаний
вдруг ее, как Дюрер, расстелить

под деревьями, что тяжкий труд
бесконечно долгих дней без пени
в полноте извечного терпенья
в переполненных плодах несут,

чтобы непомерное почти
поднимая и передавая,
жить, по доброй воле пребывая
весь свой век в немотстве, — и расти.

Призвание Магомета

Он ангела, кто легкими стопами
и узнанный явился — как никто,
прямой и светлый, весь окутан в пламя, —
просил, не притязая ни на что,

его оставить тем, кем подвизался:
проторговавшимся купцом; и он
читать не мог, и вестью был смущен,
под коей и мудрец бы надорвался.

Но ангел всучивал силком почти
исписанный листок и, ясновзорый,
не уступал и требовал: прочти.

И он прочел — и ангел пал без сил.
А он теперь уже был тем, который
постиг и следовал, и совершил.

Гора

Тридцать шесть и сызнова сто раз
рисовал художник эту гору
и сметал рисунки без разбору
(тридцать шесть и сызнова сто раз),

к странному вулкану пригвождаясь,
счастьем и бессилием томим,
чье великолепье не вмещалось
в контуры, намеченные им:

он над полднем плыл, как откровенье,
над ночами темными вставал,
потому что их перерастал;
и творец, запечатлев мгновенье,
поспешал за новым, от тщеты
собственным усердием спасенный, —
и в конце, открытьем потрясенный,
из-за каждой проступал черты.

Мяч

Прыгун, ты даришь слишком беззаботно
тепло чужих ладоней, как свое;
но слишком легковесно и бесплотно,
дабы в предметах обрести жилье,

оно меж тем вещественно вполне,
настолько, что в момент прикосновенья
само проникнет в нас без промедленья, —
ты взмыл и на секунду в вышине

задумался, как если бы бросок
ты захватил с собой на время взлета,
а после отпустил — и изнемог,
и игрокам киваешь с разворота
на место, где закончишь свой прыжок,
а те, как в танце, замерли, и ты,

приободренный визгом и погоней,
естествен и проворен, с высоты
ныряешь в ковш подставленных ладоней.

Ребенок

Люди смотрят, как играет он,
и встает порой за тихой шторой
детский лик, нечетко обведен,
чистый и как полный час, который

начинается, затем пробьет.
Но они удары не считали,
от трудов и жизни приустали,
не заметно им, как он несет, —

как несет он рядом, без старанья,
утомясь, впадая в забытье,
в комнате, как в зале ожиданья,
время неизвестное свое.

Пес