Избранное. Исторические записки

В ней как бы мгновенно померкла любовь – почти исчезло и самое воспоминание о ней.

Отныне она живет как во сне. Ее воля с каждым днем все более порабощается Маргреву. Страдание Фенвика ее не трогает: «Разве я когда-нибудь любила вас?» – спрашивает она в глубоком недоумении. Но на вопрос Фенвика, не полюбила ли она Маргрева, она категорически отвечает, что он внушает ей только страх и отвращение.

Наконец в один прекрасный день Маргрев исчезает из города, а вскоре затем ночью, опять в полнолуние, тайно выходит из дому Лилиан. Как позднее открывается, Маргрев переехал в соседний приморский городок и оттуда силою своих чар позвал Лилиан. Фенвик бросается в погоню и наводит справки о Лилиан у попутных жителей. Ее видели многие, и все говорят, что она шла как во сне. Один крестьянин рассказал, что встретил ее вечером на тропинке между полями. «Посторонясь, чтобы дать ей дорогу, он взглянул на нее и ему показалось, что она не замечала его и все время смотрела вдаль. Если бы не спокойное и доброе выражение ее лица, он счел бы ее за сумасшедшую: глаза ее глядели как-то странно пристально, точно она была в забытьи или во сне. Походка ее была очень умеренная: ни скорая, ни тихая». И когда Фенвик, добравшись до места, насильственно прервал чары Маргрева, Лилиан в ту же минуту останавливается на пути; Фенвик находит ее неподвижно стоящей под деревом; руки ее сложены на груди, лицо ярко освещено луной; он берет ее за руку, и она с бессознательной улыбкой покорно следует за ним.

Бульвер на многих страницах откровенно и подробно разъясняет философскую идею своего романа. Ему хотелось, говорит он, заглянуть за грань рационального опыта, заронить некоторый свет в те сферы человеческого духа, куда не досягает научное знание, которых самое бытие наука склонна отрицать; мы сказали бы теперь, что его роман – экскурс в область подсознательного. Свою исходную мысль Бульвер, как он сам заявляет в предисловии, заимствовал у Мэн де Бирана^22*. Именно французский философ утверждал, что в человеке борются три противоположных начала: животная чувственность, рассудок и дух. Это общее наблюдение Бульвер дополняет другим: те три начала, говорит он, редко находятся в равновесии; обыкновенно одно господствует в человеке. И бывают случаи, когда низшее начало настолько превозмогает дух, что уже всецело властвует человеком; такой человек обладает необычайным могуществом; его воля сосредоточена – и ничто не может устоять перед нею; она может передаваться даже неодушевленным предметам, а тем более она властна над всякой чужой волею. Действие такой воли на другого человека заключается в том, что она погружает дух последнего как бы в летаргический сон, когда бодрствуют только чувственное начало да покорный ему рассудок. Это состояние одержимости Бульвер называет исступлением. «В подлинном исступлении развивается особенная деятельность мозга, умственные способности, отдельные от души, словно расширяются и действуют вдаль помимо всех вещественных препятствий, подобно тому, как цветок, при изменившихся атмосферических условиях, распространяет свое благоухание. Вы не удивляйтесь этому. Ваши мысли могут странствовать далеко за горами и морями даже наяву; мысль может странствовать и в состоянии исступления, но приобретает при этом особую силу и быстроту». Иначе говоря, желание и мысль становятся при исступлении вполне реальными и могучими деятелями.