Читаем Избранные эссе. Пушкин, Достоевский, Цветаева полностью

Теперь нужна великая духовная работа погружения внутрь, освоения внутреннего пространства. Усвоения благодати, как сказали бы христианские богословы. Нужно привести все существо туда, куда на мгновение, в едином порыве, в озарении, заглянула душа. Это и есть самая трудная и самая обязательная для души работа. И никакая тоска по Вечности, никакой порыв от жизни этой работы не заменят. И смерть тут ничего не решит. Она только оттянет и бесконечно усложнит задачу.

Тут решает не порыв, не сверхсильный взлет; нужен повседневный, может быть, ежечасный труд духовный – тот бесконечно терпеливый труд, на который Марина Цветаева была способна (и как способна!) только в творчестве.

В отношении к Вакху, к «вдохновения грозному богу» она стала богиней. Тут – преображение произошло. Свое чувство вечности, свое потрясшее душу переживание бессмертия, нового простора, новых измерений она воплотила в слове. И это было бесконечно много. Но это было не все. Великая жертва Тезея была, может быть, достаточной для бога вдохновения. Но есть иной, высший Бог, которому этой жертвы – мало. Ему нужна другая жертва. Ему надо пожертвовать не только частью, не половиной себя – всем собой; и не в один миг подвига, а целой жизнью подвижника. Вот когда Вечность оказалась бы не мгновенной молнией, а цельным открытым небом. Преображение должно было произойти не только в Ариадне, ставшей звездной, бессмертной богиней, не разлучающейся с вдохновением, а в жизни, во всей жизни. Должно было произойти. Но не произошло.

Глава 4

Боги и Бог

После великой встречи, после победы божества в человеке, Высшего над собой низшим – первое, что совершает Тезей, это нечаянное убийство отца. О, конечно, нечаянное и совершенно невольное. И все-таки в смерти Эгея он повинен, ибо нарушил обещание и приплыл под черным парусом вместо белого. Так началась новая жизнь. Собственно, новая ли? Чем новый Тезей, Тезей после встречи с Вакхом, отличается от Тезея до встречи? И до, и после был грех. И грех, который был до Наксоса, ничем не смыт, не искуплен. Тезей разрываем на части разными богами – множеством богов. Грех против одного – служение другому, грех против другого – служение третьему. Какой-то порочный круг, в котором нарушаются все клятвы, и подвиг становится преступлением, а преступление – подвигом.

Трагедия начинается с преступления Эгея. Когда-то он убил сына царя Миноса Андрогея. За это Минос обложил Афины данью: ежегодно в жертву Минотавру (быку, живущему в Лабиринте) приносятся девушки и юноши Афин. И вот Тезей, сын Эгея, хочет разрубить страшный узел. Он идет к Миносу и сдается ему. Пусть его одного принесет царь в жертву – и освободит Афины от дани. Сын за сына!

Это, может быть, звездный час Тезея. И именно такой Тезей покоряет Ариадну. А заодно и самого Миноса, тайно полюбившего юношу, узнавшего в нем самом черты собственного сына.

Когда к Тезею приходит Ариадна, чтобы дать меч и нить, – он не хочет принять ее дары. Ведь, по сути, это значит – предать Миноса, а это – бесчестье.

«Вспомяни своего отца» – молит Ариадна. «Дни последние кому ж лелеять, как не первенцу?»

Отчей естьВласть безжалостнейшая – честь,

– отвечает Тезей.

– УязвленаЧесть – чудовищнее стократМинотавра.

Ариадна:

     Не прав, не свят     Подвиг твой! Уж и так велик ты!     Ради этой моей улыбки     Дрогнувшей – отрекись! срази!     Ради этой моей слезы     Брызнувшей! На весах нельстящих     Разве клятва мужская – тяжче?

Тезей неумолим

Красоты в этой жизни есть:Власть безжалостнейшая – честь.Даром бьешься и даром тщишься.

Но меняется все, когда он узнает, что меч и клубок ниток – дар Афродиты, что здесь повелевает богиня любви. И когда отчаявшаяся Ариадна говорит:

Но твоих воспаленных бредомУст – заране ответ мне ведом:«Божества над мужами естьВласть безжалостнейшая».

Тезей, преклоняясь:

– Несть.

Для Афродиты он забывает клятву чести, а потом, ради Вакха, забудет клятву Афродите… И чтобы усмирить Афродитин (вполне справедливый) гнев, нужно нечто большее, чем сделает Тезей. Тут действительно нужно «тяжесть попранной клятвы естеством отплатить».

Что это значит? Отдать жизнь? Но на это он был готов всегда. Всегда готов был сразиться с врагом. В этом – его естество. И вот этим-то естеством надо теперь оплатить тяжесть попранной клятвы. Как? – Стать иным, новым, высшим и не на миг – навсегда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное
Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза