Избранные эссе. Пушкин, Достоевский, Цветаева

Это говорит Федра, та самая «бедная женщина», которую погубила Афродита. Та самая, которая была лишь орудием, когда орудовали «те». Но ведь и Федра, и Тезей – две стороны одной и той же души. И Тезей находит в себе силы на полное самопожертвование во имя божественного предназначения любимой. А Федра не может справиться со своей страстью, хотя любимому ненавистна, счастье ему дать не может. Тезей возвысился над стихией, а Федра бьется в ней, как птица в силке, погибает, но выбраться из тенет не может.

Вакх – бог вдохновения – стал смыслом жизни для Тезея. А у Федры нет другого смысла, кроме Афродиты. Без Афродиты жизнь ей – склеп. И выбор для нее – между преступной жизнью и праведной смертью; ибо жизнь с Тезеем – не жизнь, смерть. Третьего не дано. Федра накладывает на себя руки, а потрясенный Тезей произносит свое знаменитое: «нет виновного, все невинные».

Никакой выбор не дает спасения. Выбрав Вакха, Тезей оскорбляет Афродиту. Выбрав Афродиту (вернее, выбранная Афродитой), Федра становится орудием ее мести. Не спасается никто. Сама же Марина Цветаева пишет Тесковой:

«Гений рода (у греков демон и гений – одно). Гений нашего рода, женского; моей матери рода – был гений ранней смерти и несчастной любви (разве такая есть?) – нет, не то, брака с не тем. Моя мать с 13 лет любит одного… < >

Мой дед, узнав, что он разведенный, запрещает ей выходить за него замуж, а по ее совершеннолетии разрешает с предупреждением, что она и дети, если будут, – да, ее же муж – никогда не будет для него существовать. Моя мать не выходит, выходит год спустя за моего отца: вдовца, только что потерявшего обожаемую жену, с двумя детьми. Выходит, любя того, выходит, чтобы помочь. Мой отец, (44 года – 22 года) – женится, чтобы дать мать детям. Любит – ту. Моя мать умирает 35 лет от туберкулеза.

Ее мать, Мария Лукинична Бернацкая, моя бабушка, выходит замуж за ее отца (моего деда, того, кто не разрешил), любя другого, и умирает 24 лет, оставляя полугодовалую дочь – мою мать. < >

Мать моей польской бабушки – графиня Мария Ледоховская – умирает 24 л., оставив семь детей (вышла замуж 16 лет). Не сомневаюсь, что любила другого.

Я – четвертая в роду и в ряду и, несмотря на то, что вышла замуж по любви и уже пережила их всех – тот гений рода на мне»[38].

Выйдя замуж по любви и, может быть, по-своему всю жизнь любя Сергея Яковлевича Эфрона, чувствовала на себе трагический гений рода – что-то и может быть главное в их совместной жизни не состоялось, какие-то просторы души оказались пустыми. И вместе с тем, разрыв тоже не был выходом. Может быть, выхода просто не было. Так чувствовала Марина Цветаева.

В 17-м году, в октябре, безумно боясь за жизнь Сергея Яковлевича, чувствуя, что без него ни дня жить не будет (несмотря на двух маленьких детей), Цветаева дала клятву: если только будет жив, всю жизнь буду с ним, пойду за ним всюду, как собака…

Клятву эту ни нарушить, ни исполнить по-настоящему – не могла. Приходило нечто, что было больше нее и больше ее любви – к Сергею Яковлевичу. Противиться этому большему она не могла. Но и отдаться совсем тоже не могла. На пути человека с его намерениями, клятвами, представлениями и чаяниями вставала – Гора:

Вздрогнешь – и горы с плеч,
И душа – горе́.
Дай мне о го́ре спеть:
О моей горе!
Черной ни днесь ни впредь
Не заткну дыры.
Дай мне о го́ре спеть
Наверху горы.

(«Поэма Горы»)

Гора эта перечеркивает все клятвы, как Вакх, явившийся ночью Тезею, смял и перечеркнул клятву Афродите. Гора эта была чем-то высшим, чем человек. И человек должен был внимать Высшему. И внимал:

Гора говорила. Мы были немы.
Предоставляли судить горе.